у нас такие целомудренные и воздержанные, как ты. Вот скажи, неужели тебе не хочется?
Я подумала о своём «невинном» вечере с Киром и покраснела, словно Таня каким-то образом прочла мои мысли. Не такая уж я и святая. Это надо признать хотя бы перед самой собой.
Глава 9
Кир
В конце концов, не только же Владу отдыхать: укатил на море, а я тут отдувайся, — ну уж нет, — решил я и отправился в загул. За неделю увеселительной программы образ Мышки стёрся из моей памяти, вытесненный прелестницами из Таиланда, которых одногруппник Юрка выписал в свой новый массажный салон. Девчонки и впрямь хороши: покорные, услужливые, расторопные. И, конечно, экзотичные: миндалевидные глаза, аккуратные округлые сиськи с темными сосками, розовый бутон промежности, особенно притягательный на фоне смуглой кожи.
По-русски тайки понимали плохо, но зато отлично знали, что и как делать. Особенно хороша была гибкая Мали: лёгкая, подвижная акробаточка. С ней я, повидавший и попробовавший немало на своём веку, обогатил познания в сексуальных позах и наконец-то попробовал 69 стоя, раньше такое я видел лишь в порно с гимнастками. Она легко и быстро вкарабкалась по мне, словно обезьянка, я даже не успел ничего понять, перед моим лицом оказалась аккуратная киска, а её губки обхватили пенис. Придерживая её за бёдра, я облизывал нежные влажные складочки, а она сосала так, будто висеть вниз головой с членом во рту — самое большое удовольствие в её жизни.
Теперь я лежал на диване в кабинете, потягивал Перье и вспоминая бойкую Мали, в надежде, что французская минералка и перспектива тайского массажа помогут избавиться от головной боли. Хотя Ессентуки 17 зашли бы лучше.
Влад явился к обеду, напряжённый, будто не с отдыха, а с лесоповала вернулся. Он всегда был серьёзным и сдержанным, а после стервы-бывшей совсем замкнулся. Порой мне хотелось взять его за плечи, хорошенько встряхнуть, чтобы хоть на секунду стал самим собой.
— Привет! Ну что, как море, как отель, как девочки? Рассказывай! Ром мне привёз доминиканский?
— Привет! Какой тебе ром⁈ От тебя и так несёт как от винной бочки, хоть бы окно открыл. Ведь обещал присмотреть за клубом. А ты что делал?
— Ну, началось. Приехал зануда старший братец. Ничего с клубом не случилось. Ты же сам говорил, что бизнес надо строить так, чтобы в итоге он не требовал нашего ежедневного участия. Делегировать, во, вспомнил слово! Надо уметь делегировать полномочия. И, кстати, я нашёл новых танцовщиц. Юрка Ковров девочек из Тая привёз, могу договориться, чтоб у нас плясали по выходным. А то никакой фишки нет! Хотя совсем забыл, есть, есть козырь: прикинь, одна из танцовщиц по ходу девственница!
— Хм…Внезапно. У меня для тебя тоже новость: оказывается, учительница моей дочери стриптизёрша в нашем клубе. Добрые люди рассказали.
Глаза Влада потемнели: я знаю, что сейчас он в бешенстве, хотя ни один мускул не дрогнул, а голос такой же спокойный, даже слишком. Что ж, девчонке не позавидуешь.
— Так, я ничего не понимаю! — всё-таки неделя возлияний не прошла даром, соображаю и впрямь медленно. — Откуда ты узнал? Вернее, почему ты сразу её не узнал?
— Наташка рассказала, что слышала разговор новенькой по телефону во время репетиции, а потом подглядела её данные в бухгалтерии и пробила по интернету. Оказывается, Мария Ивановна Петрова днём детей обучает, а по вечерам сиськами трясёт. Эту девку пинками с лестницы спущу, а потом ещё с директором пообщаюсь, по поводу школьного коллектива. Я в эту гимназию столько бабла вливал не для того, чтоб моя дочь у какой-то шлюхи училась!
Вот теперь мне и впрямь становится страшно. В таком состоянии мой брат способен на всё.
— Мария Ивановна? Стоп, это ж Маша-мышь. Ну та, что девственница!
Мы с недоумением переглядываемся. Главное — не заржать, Влад не оценит юмора, делаю глоток минералки, чтобы спрятать улыбку: «Училка, танцовщица, девственница, шлюшка — прям Иван Фёдорович Крузенштерн, человек и пароход!»
— Что-то теперь я не понимаю. Давай рассказывай про эту Мышь!
В красках описал своё знакомство с танцовщицей, не забыв упомянуть об упругой попке, зачётных сиськах и мужике, который ей изменил с лучшей подругой. Рассказ ситуацию не прояснил, поэтому лезем в интернет по ссылке, которую сбросила бдительная Натаха. Так и есть, вот фотографии педагогического коллектива гимназии, и среди тёток с бульдожьими брылями и начёсом «прощай, молодость» скромно улыбается наша Маша.
— Кир, ведь самое интересное, что я её ни в клубе, ни в школе не помню. С танцовщицами ты и Нателла Арнольдовна общаетесь, а в гимназии только директора и классуху знаю. А эту…Лицо-то знакомое, но кто такая, откуда, сразу и не сообразил бы. Кстати, выпиши Наташке премию, молодец она, настоящая шпионка, да и голова нормально варит.
— Ладно, заслужила, хотя я ей и так деньжат подкинул, но это дело десятое. Что с учительницей делать будем? Ты только не руби сплеча. Давай сначала разберёмся, что к чему. И очень мне хочется эту историю про девственность проверить. Это ж тогда краснокнижный экземпляр какой-то. Я последний раз девственницу лет в семнадцать видел.
— Ты опять членом думаешь. А то, что твоя племянница общается со стриптизёршей, не волнует?
— А то, что папаша моей племянницы — директор стриптиз-клуба меня не должно волновать? — вот теперь уже сдержать смех не получилось. Влад злобно посмотрел на меня, но потом улыбнулся.
— Ну ладно, уделал. Так и быть, поговорим с девчонкой. Но если я решу её выгнать, обещай не адвокатствовать.
Ещё раз посмотрел на фото Марии Ивановны: сама кротость и невинность, так и хочется трахнуть эту малышку. Даже обещаю себе быть с ней нежным: слишком хрупкий цветочек. Влад продолжал улыбаться, но теперь это был оскал охотника, увидевшего ценную добычу.
Глава 10
Я спешила в клуб, хотя понимала, что уже безнадёжно опаздываю, можно и не напрягаться, всё равно администратор Юлиана вкатает штраф. Но опаздывать неприлично, поэтому практически перешла с рыси на галоп.
Боров сегодня устроил очередное собрание, призванное укрепить коллективный дух и в вновь напомнить, как нам повезло работать в славном образовательном заведении под его мудрым руководством. Больше часа он вещал о святой роли учителя, воспитывающего не только умы, но и юные души. Поток красноречия изливался б и дальше, если бы Роза Львовна, заслуженный педагог с сорокалетним стажем, не хрустнула артритными суставами, потянувшись, и произнесла: «Дмитрий Сергеевич, из вашего выступления я поняла, что квартальной премии не будет.
