звучал сейчас так непривычно: неуверенно, едва ли не робко — редкий случай. Я и припомнить не могла, когда мой муж по прозвищу «я-всегда-прав» последний раз говорил таким тоном.
А значит — наверняка чувствовал сейчас свою вину.
— Что ты хотел? — спросила сухо.
— Хотел узнать, как вы добрались с дачи…
— Нормально.
Он шумно выдохнул, будто не знал, что ещё сказать, но и не говорить — не мог.
— Слушай… а кто-нибудь там, на даче, убрал… ну, после вчерашнего?
В суете сборов и на фоне всех потрясений последнее, о чем я подумала — так это о погроме в саду. Впрочем, даже если бы и вспомнила об этом — ничего убирать все равно не стала.
Вся эта грязь и осколки разбитой посуды — отличная демонстрация того, во что превратилась моя семейная жизнь.
— Я — точно не убирала. И если только какой-нибудь добрый и по совместительству сумасшедший самаритянин тайно к нам не проник и не убрал весь свинарник — то все так и осталось.
— Ладно… я вызову туда клининг.
Я удивлённо вздернула вверх брови. А что, так можно было? Обычно Саша считал подобные траты диким расточительством.
Но вслух я произнесла лишь одно:
— Прекрасно.
И снова — неловкое молчание. Молчание, в котором было столько всего невысказанного, что оно уже начинало давить — физически и морально.
Я не знала, о чем думал он. Но в собственной голове постоянно, на каждом слове, задавалась вопросом, как себя вести. Что делать…
— Как дети? — снова ворвался в голову голос мужа.
— Поговори с ними сам — и узнаешь, — парировала язвительно.
Но его эти слова не задели и не смутили. Наоборот, он словно бы только и ждал хоть какого-то намёка на то, что он может вернуться домой…
— Я сегодня пораньше приеду, — поговорил он торопливо, будто я могла передумать и сказать, что не пущу его на порог. — До встречи… милая.
Он отключился раньше, чем я открыла рот, чтобы ответить.
Но совершенно ясно ощутила одну вещь: муж был напуган.
Напуган и полон чувства вины.
И этим нужно было пользоваться.
***
Готовя ужин, я тщательно обдумывала свое дальнейшее поведение.
Всё, что я выяснила за последние сутки, ничуть не добавляло мне желания видеть того, кто, вероятно, меня предал и, что уже являлось абсолютным фактом — обманул.
Уйти сейчас — значило уйти в никуда и ни с чем. Значило легко и просто освободить место для подруги, которая только этого и ждала…
Может, они с Сашей вообще все это спланировали уже давно? Именно поэтому он так и не переписал на сына ни единого квадратного метра в квартире — потому что ни меня, ни детей в его планах на жизнь попросту не было?
Но зачем тогда все эти годы? Почему было не признаться во всем раньше, не уйти — больно, зато честно?..
Ответов у меня не было. А от всех многочисленных вопросов шла кругом голова, мучительно ныло в области сердца…
Хотелось забыть обо всем, забрать детей и уехать куда-нибудь подальше…
Но это была слишком большая роскошь и позволить себе подобное я не могла. Со всей ситуацией, в которую оказалась замешана, разбираться нужно было здесь и сейчас. Вести партию, а не быть пешкой…
Как бы сильно ни болело. Как бы трудно ни было.
Я попыталась мысленно разложить в голове то, что следовало сделать.
Для начала — наверно, нужно было все же выяснить, кто из них говорил правду: Катя или Саша. И на ум приходил лишь один способ — проверить телефон мужа.
Я никогда не лезла в его личные переписки, не имела паролей от его аккаунтов. И, к тому же, знала — Саша держит телефон на блокировке. И код доступа мне известен не был.
Можно было попытаться подобрать комбинацию цифр, но я сомневалась, что там будет нечто очевидное. Значит, нужно было как-то перехватить у него телефон, пока тот разблокирован…
Расправив плечи, я залила пасту соусом и выдохнула. Терять уже было особо нечего… а значит, и бояться — тоже.
***
Саша действительно пришёл в этот вечер домой пораньше — событие, какого давненько уже не бывало. И я теперь даже понимала, почему. Несомненно, Катя требовала по отношению к себе немало времени и внимания, а я, дура, все верила в типичные рассказы о куче работы и встречах с партнёрами…
Но что было уж совсем удивительным — Саша заявился домой с внушительной корзиной цветов.
— Настюш… ну ты возьмёшь? — улыбнулся он мне как-то даже смущённо, когда я и не подумала протянуть руки навстречу букету.
— Цветы? А в честь чего?
Он отвёл глаза, явно не ожидая неудобных вопросов вместо восторгов и благодарностей.
— Ну… я плохо вчера себя повёл, а ты так старалась, организовала такой праздник…
Ясно. Своей вины открыто он не признавал, но о том, что был виноват, кричал буквально каждый его поступок и каждая эмоция…
— Ладно. Спасибо.
Я водрузила корзину с цветами на стол, мысленно прикидывая дальнейший расклад…
Если он действительно мне изменял, но при этом совсем не намеревался уходить — значит, в ближайшее время будет пытаться угодить, идти на уступки там, где никогда не пошёл бы прежде…
Определённо, мне стоило прощупать почву в данном направлении.
— Иди пока к детям, я скоро накрою на стол, — проговорила, натянув на лицо улыбку.
А он, кажется, обнадежился. Будто решил в этот момент, что все будет так, как прежде…
Я заглянула в гостиную минут через десять. Увидела ровно ту картину, что и ожидала: дети играли сами по себе, а Саша — зависал в телефоне…
Впрочем, это мне сейчас и было нужно.
Метнувшись обратно на кухню, я сделала первое, что пришло на ум. Включила воду и, расшатав кран, заставила его буквально отвалиться. Он, в общем-то, давно уже барахлил, так что процесс казался вполне естественным…
Вода хлынула фонтаном, забрызгивая все вокруг себя. Я панически завизжала:
— Саша, скорее! Помоги! Нас заливает!
Муж ворвался в кухню почти мгновенно.
— Отойди! — скомандовал, подскакивая к раковине.
Я не заставила себя ждать. Выбежала из кухни — в гостиную, отыскала глазами смартфон мужа, который он второпях бросил на диване…
Не успев его заблокировать, как я на то и рассчитывала.
Не медля ни секунды, я быстро открыла один из его мессенджеров…
Нужное имя увидела сразу же — чат с ней висел сверху, среди последних переписок…
В первую очередь — я открыла медиафайлы. Не ошиблась…
От увиденного к горлу подкатила невыносимая тошнота. Там
