Макс, как я люблю ее — Богдан ударил меня еще раз, а я даже не сопротивлялся. А потом мы сидели и пили вместе. Богдан рассказал о том, что его отец перед смертью покаялся. Развод мы оформили быстро, как и документы на установление отцовства. Через месяц Богдан забрал Ингу и Леру и они вместе улетели за границу. Мы не стали вновь лучшими друзьями. Такое случается только в сериалах. Богдан сильно любит Ингу, а я с ней жил семь лет, между нами было все, это просто было бы глупо. На прощание он мне сказал:
— Если нужна моя помощь, ты звони. Но лучше пусть у тебя будет все хорошо. Каждый раз, когда я буду видеть тебя, Макс, меня будет съедать изнутри дикая ревность, она была твоей семь лет.
На этом мы попрощались и не виделись уже тринадцать лет. Инга тайком отправляет фотографии, у них все хорошо. Родила двух пацанов ему, А Лера просто красавица.
Теперь я понял Богдана, мысль, что Яну кто-то трогал, любил, ласкал, проводил с ней ночи, выворачивает меня на изнанку. Когда я вернулся к ней с цветами и увидел ее заплаканное лицо, мне захотелось избить самого себя. А потом я ее успокаивал. Этой ночью все было иначе. Я не трахал ее, я любил ее. Я слушал каждый ее стон, ее бормотание:
— Еще, Максим… да вот так…боже как хорошо! Как я жила без этого.
И я брал ее нежно, грубо, медленно, быстро. Знаете, когда мужчина понимает, что любит женщину? Когда он кончает в нее и шепчет на ухо
— Родишь мне?
9
Прошло уже полтора месяца с момента нашего знакомства с Максимом. Мы слетали с ним в Израиль. Провели там прекрасные пять дней. Удивительно, настроившись на то, что я буду всю жизнь одна, я получила Максима. Неправильно, наверное, так мыслить и готовиться к такой жизни. Я была обычной веселой девчонкой, росла в полной семье, родители во мне души не чаяли. А потом случилась страшная авария, которая в один миг забрала моих родителей, был страшный ливень и водитель грузовика не справился с управлением. Мне было двенадцать лет, тогда у меня остался единственный родной человек моя Бабуля. Наверное, стержень сильной женщины в меня заложила моя бабуля. Потрясающая женщина, которая не пекла пирожки и не варила борщ, она была другой…Она всегда много курила, пила крепкий кофе и ругалась матом.
После смерти родителей я в одночасье перестала быть беспечным ребенком, бизнес, который был у отца быстро прибрал к рукам его друг, оставил только квартиру. Бабуля могла бы оспаривать это все, но она никогда не лезла и говорила: «Эда я своего не подниму, тебе хватит моей квартиры, Янка. А Гришка этот и бизнес развалит и в долги залезет. А все от чего, Янка, знаешь? А писюн у него маленький и мозгов нет, вот и психует. Всю жизнь Эд тянул его за собой. Тьфу, малохольный». Бабуля могла при мне выражаться самым отборным матом, кормить меня пересоленной яичницей или густым супом. Но она любила меня так сильно, что я чувствовала ее любовь каждой клеточкой своего тела и души. Она пыталась бодриться днем, ругаться матом, а ночью приходила к моей кровати, думая, что я сплю «Это ничего, Эдик. Мамка твоя не подведет тебя. Янка такая счастливая будет, вот увидишь, сынок». А я боялась подвести ее, училась на отлично, поступила на бюджет. У нас с ней был собственный мир, в котором она говорила, чтобы я шла на свидание и спрашивала побрила ли я все, а я сидела дома. Подшучивала надо мной и говорила, что даже она сможет увести у меня мужика: «Ох, ебушки-воробушки, помру я, Янка, не успев послушать про твой первый секс». И она не услышала этот рассказ. Мокго единственного родного человека забрал у меня пьяный водитель и сильный ливень. В больнице я успела с ней поговорить: «Не плачь, взрослая уже. Через неделю восемнадцать будет. Нестрашно мне, Янка, сильная ты у меня. А я по сыну страсть как соскучилась. Счастливой самой будешь, я знаю, а дочку, Соней назови. Авось, на меня будет похожа. Но сначала сын у тебя будет…» Ба ушла, когда за окном лил стеной дождь. Я ничего так в жизни не боюсь, как дождя. А потом потянулись серые будни, я снова привыкала радоваться жизни одной. С Игорем мне было удобно, я никогда не боялась его потерять. Я вообще больше ни к кому в этой жизни не хотела привязываться. И Бабуля не узнает, что я никогда не смогу подарить ей внучку Соню.
С появлением Максима все изменилось, как будто небо стало ярче, еда вкуснее, люди добрее. Он улетел вчера в Москву по делам, я не смогла с ним полететь. И он не звонил со вчерашнего дня, а мне стало дико страшно от мысли, что я могу его потерять. Он всего полтора месяца в моей жизни, а я не знаю как без него жила? Как можно было просыпаться не с ним? Засыпать не с ним?
— Яна Эдуардовна, все в сборе. Шеф звонил, он уже в ресторане. Ждут нас — ко мне в кабинет заглянул Семён — вы ведь помните, что сегодня новогодний корпоратив?
— Помню, конечно. Я на машине. Тебя подвезти? — устало поднявшись с кресла и взглянув еще раз на потухший экран телефона, спрашиваю мужчину.
— Да, было бы неплохо. А то мы с отделом логистики уже немного начали отмечать.
— Ну что, Яна Эдуардовна, какие планы на новогодние праздники? Слышал у вас бурный роман с нашим заказчиком Орловым. Уж не заберет ли он Вас к себе в Москву? — развалившись на пассажирском месте, спрашивает Семен.
— А ты с какой целью интересуешься? К тому же собирать сплетни дело бабское, по — моему — пресекаю все его попытки задавать мне вопросы.
— Что Вы так кусаетесь, Яна Эдуардовна? Просто у него таких как Вы пол Москвы. Вот где он сейчас? Знаете? А я знаю, слышал как он говорил шефу, что в Москву нужно съездить ему, поздравить сотрудников главного офиса. А я здесь, всегда рядом.
— Семен, ты что клеишься ко мне? — я не знаю почему, но мне так стало смешно, что я захохотала в голос — ну какой же ты еще глупый, поищи ровесницу.
Мы подъехали к ресторану, Семен после моего смеха не проронил ни слова. На празднике я решила пробыть
