хлопнула входная дверь. Максим прошел к окну. Минут пять мы просто молчали. Я не знала что говорить, а Максим не спрашивал. Он повернулся ко мне, оперся о подоконник, сложил руки на груди.
— Уехал. Хорошая у него машина. Игорь, значит. Я так понимаю это и есть твой небогатый опыт?
— Я приготовила пасту, ты будешь? — чувствуя волны раздражения, которые исходили от Максима, я пытаюсь увести разговор в другое русло.
— Яна, не уходи от ответа — Максим пресекает мои попытки жестким безапелляционным тоном, его взгляд прикован к букету, который лежит на столе.
— Мне тридцать шесть лет, Максим, надо полагать у меня до тебя была личная жизнь.
— Сколько вы были вместе?
— Это неважно, Максим. Мы не были вместе.
— Сколько, Яна — его голос стал совершенно другим, на лице «заходили желваки»
— Пятнадцать лет…
Максим молча прошел мимо меня, я снова услышала как хлопнула входная дверь. Были ощущения, что я приросла к стулу и не могу пошевелиться. Только слезы из глаз лились сами по себе, я сидела и смотрела в одну точку. Сколько прошло времени я не знаю.
— Ноябрь, а дождь хлещет, как из ведра — услышала я ЕГО голос. Максим снова появился на пороге кухни весь мокрый.
— Где ты был?
— Забыл купить цветы для самой красивой женщины. Держи, Ян — Максим протянул мне огромный букет белых роз.
— Там идет дождь? Ты весь вымок.
— Да, представляешь, конец ноября, а льет как из ведра.
— Нужно было ехать на машине.
— Мне нужно было пройтись пешком и подумать.
— Подумал?
— Оказывается, я ужасный собственник, Яна. Не хочу знать, что было до меня. Мне дышать стало сложно, когда я понял кто этот Игорь. Что он был рядом с тобой пятнадцать лет, что он любил тебя, заботился о тебе.
Пока Максим говорил, я ставила цветы в вазу, а слезы полились из моих глаз с новой силой. Я не могла их удержать, наверное, и не хотела. Я устала справлять со всем в одиночку и быть железной леди. Он снова подошел к окну и стал ко мне спиной.
— Ты делаешь меня самым счастливым мужиком на свете, знаешь об этом? Но именно с тобой я превращаюсь в безумного ревнивца.
Я подошла к нему со спины и крепко прижалась к нему
— От тебя пахнет дождем..
Максим повернулся ко мне, обхватил руками мое заплаканное лицо.
— А от тебя пахнет любимой женщиной. Почему ты плакала?
— Я испугалась, так испугалась, что ты больше не придешь, что ты ушел навсегда. Мне стало так страшно…
8
Странная штука жизнь… Иногда ты смотришь вокруг и задумываешься, а почему у кого-то любовь случается в восемнадцать, двадцать один, двадцать пять, а тебя все это проходит мимо и наступает момент, когда ты перестаешь ждать. Когда ты состоявшийся человек, хоть и без семьи, ты начинаешь думать, что уже не способен испытать те эмоции, которые люди могут испытать в двадцать лет.
Сегодня, когда я увидел другого рядом с Яной, мне самому стало страшно от той волны гнева, которая поднялась у меня в груди, теперь я знал не по наслышке «перед глазами словно пелена». У меня была семья-жена, дочь. Я ведь ее не любил никогда, Инга красивая женщина, мне было двадцать лет, я пытался свести концы с концами, а тут отец богатого друга, с которым встречалась Инга. Он посчитал, что Инга не ровня ему сыну, девушка из простой семьи, а мне очень нужны были деньги. Я ни о чем не жалею, именно те деньги, которые мне тогда дал отец Богдана послужили моим стартом и привели меня к сегодняшнему дню. Нужно было всего лишь оболгать Ингу, я этого сделать не смог. Но все произошло сама собой, Богдан выпил лишнего на одной из тусовок, мы были слишком молоды и беспечны, а он сын богатого папы, наутро Инга его застукала с другой, а вечером пришла ко мне пьяная. Она пыталась отомстить Богдану со мной, а я просто уложил ее спать. Утром приперся Богдан, увидел у меня Ингу, она сказала, что мы всю ночь кувыркались, а я молчал просто и не отрицал…Почему молчал? Почему не заорал ей «Заткнись»? Почему позволил рухнуть нашей с Богданом дружбе? Я много лет не могу ответить на эти вопросы. Она мне нравилась, но я всегда смотрел на нее, как на девушку моего друга. Наверное, это была одна из немногих сделок с совестью… а потом все так закрутилось: Богдан улетел за границу, через месяц мы с Ингой переспали, еще через месяц она сказала, что беременна, мы поженились. Потом родилась Лера, она добавила ответственности в нашу жизнь, мы привыкли к друг другу, поддерживали, помогали, но мы жили, как друзья. Естественно не в соседних комнатах, мы молодые, у нас играли гормоны. Через два года Инга призналась мне, что Лера не моя биологическая дочь, она родилась не семимесячной, а ровно в срок от Богдана. Что я тогда испытал? Угрызения совести, что все разрушил. Сказал, что мы теперь семья, остальное не имеет значения. Через пять лет совместной жизни нам удалось купить квартиру, обставить ее, все было хорошо, я не позволял себе изменять Инге, мы слышали и понимали друг друга, а чувства — это ведь не главное. И ведь я любил Ингу, как мать моего (разве можно считать ребенка, которого ты держал на руках с первых дней жизни чужим?) ребенка, подругу, но не женщину. Однажды, я пришел домой раньше, тогда мы были уже вместе лет семь. Услышал стоны из спальни, но не пошел туда, сел на кухню и стал ждать. Я даже не злился, просто подумал, что со мной она так никогда не стонала, а потом на кухню вышел Богдан в чем мать родила, попить. Я помню наш разговор до мельчайших подробностей.
— Ну привет, друг. Ты бы прикрылся — говорю своему бывшему другу, который не увидев меня прошлепал к холодильнику и теперь жадными глотками пьет воду прямо из бутылки.
— Надо поговорить, Макс — сказал мне бывший друг, обернувшись на меня.
— Это ты когда решил, что нужно поговорить? Когда жену мою трахал в нашей спальне? — совершенно отрешенным тоном спрашиваю его, хоть бы капля ревности, чтобы что-то почувствовать.
И тогда Богдан хорошо так мне врезал.
— Жену твою трахал… это ты сука трахал мою женщину семь лет. Понравилось тебе?! Ты забрал у меня все. Ты ведь знал. Ты единственный знал,
