– Примерно десять в минус сорок третьей степени сантиметра.
– Отпад! И ваша лаборатория имеет возможность тратить энергию, равную силе коллайдера?
– Нет, конечно, – ответил тогда Тимофей. – Просто проявились обходные пути, не требующие высоких энергий. Наш завлаб как раз и разработал метод, который назвал инвертированием каскада измерений с помощью вакуумных осцилляций. Генератор мы называем «мерином».
– Как?
– Сокращение от «мерный инвертор».
Вспомнив об этом, лекцию Тимофей начал с рассказа о недавнем эксперименте с развёрткой четвёртого измерения.
– И ты видел его? – перебил лектора Грубин.
– Кого? – не понял Тимофей.
– Четвёртое измерение.
Физик смущённо потрогал переносицу.
– Другие измерения невозможно увидеть с помощью человеческого зрения. Это же не световые лучи. Но глаза отреагировали на полевые лакуны как на колебания воздуха и предметов, и я даже разглядел собственный желудок изнутри, хотя не сразу понял, что вижу.
– Ты же только что сказал, что другие измерения увидеть невозможно.
– Наше зрение работает в трёхмерье, реагируя на световой диапазон электромагнитных волн и определяя объём видимого пространства. Другие измерения не являются пространственными, поэтому глаз их не увидит. Возможны лишь сопутствующие ощущения. Вот я их и воспринимал.
– Тогда вы экстрасенс! – воскликнула Руна.
– Да какой я экстрасенс, – махнул рукой Тимофей. – Разве что более нервный, чем нормальные люди.
Грубин перестал есть.
– Если первые три измерения выявляют пространственный объём, то что представляет собой четвёртое? Чему оно соответствует?
– По идее Мирона Юльевича, четвёртая квинтика даёт дополнительный вектор объёма, позволяющий видеть объект сразу со всех сторон и изнутри.
– Это как мы видим двумерников?
– Примерно.
– Что такое двумерники? – спросила Руна.
– Представьте себе двумерную Вселенную – бесконечную плоскость, которая населена плоскими существами – двумерниками. Мы можем смотреть на плоскость с высоты третьего измерения, но двумерники видеть и чувствовать нас не смогут. Так и для существ четырёхмерного континуума будут доступны направления, недоступные нам, трёхмерникам.
– Поняла! Никогда ни с кем не беседовала об этом! А что такое пятое измерение?
– Шеф разработал теорию физического перехода вакуума при развёртке пятого измерения, запускающей процесс интегрального расширения Вселенной.
Валера покачал головой, снова берясь за вилку.
– Это что же, новая инфляция, что ли?
– Простите? – наморщила лоб женщина.
– Ну, инфляция – это сверхбыстрое расширение, – сказал Валера.
– Чего?
– Это процесс ускоренного расширения Вселенной, – пояснил Тимофей. – Он идёт и сейчас, хотя и не такими темпами, как при рождении Вселенной. Но развёртка пятёрки всё же не инфляция. При ней радиус действия силы становится бесконечным, а плотность тёмной энергии локально достигает нулевого значения.
– Как мы это увидим??
– Как изменение возможностей психического воздействия на пространство, связанного с распадом нелокальности.
– А попроще? – скривил губы Валера. – Что такое нелокальность?
– Пожалуйста: время должно будет рваться на куски.
Слушатели переглянулись.
Руна смотрела недоверчиво, словно Тимофей неудачно пошутил, и он добавил не без удовольствия:
– Это моя гипотеза. Я даже намереваюсь посчитать варианты ветвления времён.
– Очень необычно, – призналась Руна. – Хотя вам, наверно, придётся подумать и о масштабах процесса. Чтобы он не вырвался из-под контроля.
Тимофей вспомнил страшноватую карусель интерьера лаборатории и путешествие по собственному телу во время эксперимента. Поёжился.
– Бункер хорошо защищён…
– Уверены, что вами соблюдены гарантии безопасности?
– Вот вы и займётесь безопасностью, – сказал Тимофей. – Как айтишник.
– Давайте выпьем за это, – предложил Валера, наливая вино. – Я имею в виду безопасность.
Подняли бокалы…
Глава 4
Лаборатория «Илэвен». 26 июня
У него ещё оставалось два дня до окончания отпуска, но Тимофей в понедельник поехал в институт, с нетерпением ожидая встречи с неожиданно ворвавшейся в его жизнь женщиной.
Сотрудники встретили его весёлыми возгласами. Феофанов поинтересовался, как отдыхалось, забыв, наверно, о том, что отпустил физика на неделю, и Тимофей сел за свой стол, ища глазами Руну.
Сосед Валик (Валентин Сергеевич Кошелев, пятьдесят лет, женат четвёртый раз, тот самый, что позвал Тимофея работать в лаборатории) заметил его поиски:
– Кого потерял?
– Мне сказали, что у нас пополнение.
– Да, шеф взял какого-то суперайтишника, будет заниматься охраной секретов. Но у нас он ещё не появлялся.
И в этот момент в помещение вошла Руна.
Все мужчины лаборатории (всего в ней работали четверо вместе с заведующим и Тимофеем) замерли, уставившись на гостью. Впрочем, и женщины, сидевшие за отдельными столами, Римма и Тамара, тоже обратили на неё внимание.
Выглядела она умопомрачительно: чёрная юбка, обтягивающая полные красивые бёдра, чёрная маечка с жёлтой прострочкой, подчёркивающая довольно высокую грудь, и чёрная плисовая курточка с большими отворотами. На ногах у «суперайтишницы» были модные «утюги» – кроссовки «под металл» с толстой подошвой, почему-то не портившие общего эстетического эффекта. Дополняла наряд чёрная сумочка с ремешком через плечо.
Причёску женщина чуть усовершенствовала по сравнению с той, с какой появилась в кемпинге, и её чёрные блестящие волосы, уложенные в безупречное крыло, разделяющееся к шее на отдельные «перья», казалось, излучали сияние.
– Здравствуйте, – сказала она грудным контральто. – Я туда попала? Это лаборатория «Илэвен»?
– Э-э… лаборатория, – очнулся Валентин Сергеевич. – А вы кто?
– Специалист по кибербезопасности, – выбрался из-за стеклянной перегородки Феофанов. – Будет отвечать за охрану и защиту наших наработок. Прошу любить и жаловать. Проходите, Руна Симеоновна, я подготовил вам рабочее место рядом с моим закутком. Позже мы оборудуем отдельный кабинет.
Женщина обогнула зону перед нишей с металлической дверью, за которой прятался «мерин», заметила Тимофея, улыбнулась.
– Вы уже вышли?
– Д-да, – торопливо подтвердил Тимофей, вставая. – Рад видеть.
