– Это довольно-таки слабый довод, – с сомнением промолвила Жанетта. – Если ты замышляешь именно то, что я предполагаю, тогда она должна сохранить свою девственность.
– Послушай, Жанетта, сегодня ты уже во второй раз оскорбляешь меня глупыми подозрениями! – в сердцах воскликнул Дэниел. – Ты ведь знаешь, что я не совращаю наивных девиц.
– Порой страсть затмевает мужчинам рассудок, и они перестают контролировать себя, – парировала Жанетта.
– В этом ты права, но ведь я пока еще не настолько испорчен! Не нужно делать из меня дьявола-искусителя.
Он вскочил, не на шутку разъяренный нападками сестры, и уже собрался было уйти, когда Жанетта вдруг беззлобно расхохоталась и со вздохом промолвила, покачивая головой:
– Ах, мой дорогой Дэниел! Я вовсе не имела в виду, что ты уподобился дьяволу. Напротив, я считаю тебя нормальным мужчиной. Но кто знает, быть может, именно это в данном случае и есть самое досадное.
Глава 4
Гюстав Дюпре вытянул из книг, стоявших на полке, два тома и бережно положил их на письменный стол. Однако погружаться в чтение он вовсе не собирался, старый хитрец всего лишь хотел произвести впечатление занятого просвещенного человека на важного гостя, которого ожидал.
Немного подумав, Гюстав решил, что двух фолиантов, пожалуй, будет маловато, и вновь окинул пытливым взглядом свою библиотеку, которой он очень гордился. Это не имеющее себе равных собрание научных изданий было предметом жгучей зависти всех его знакомых. Сам гениальный Фурье пользовался порой его сокровищницей мудрости. Гюставу доставляло особое удовольствие заставлять коллегу томиться в его приемной – так он мстил Жозефу за то, что тот обнаружил ошибку, допущенную им в математических расчетах, которые должны были обеспечить ему всемирное признание и славу.
В кабинет вошел его новый секретарь Адриан и доложил, что карета посетителя подъехала к подъезду их дома.
Гюстав уселся в кресло за столом и промолвил:
– Проводите его ко мне, как только он придет.
– Не угодно ли вам будет, чтобы я присутствовал при вашем разговоре? – спросил Адриан.
Гюстав ответил ему не сразу, скрыв раздражение за маской задумчивости. Да как осмелился этот щенок предложить ему, Гюставу Дюпре, свои услуги в решении столь щекотливой проблемы? Ведь еще совсем недавно он протирал штаны на студенческой скамье в университете! Да не видать бы этому английскому выскочке его нынешней должности, если бы война не унесла столько славных сынов Франции! Этот не в меру самоуверенный юнец имел наглость однажды указать ему на ошибку, допущенную им в фундаментальном трактате, написанном на латыни. Да и вообще постоянно выказывал к нему непочтительность, что со стороны человека с сомнительной родословной и внешностью метиса было очень недальновидно. Другой бы на его месте ежедневно благодарил судьбу за то, что вообще получил работу, не говоря уже о том, что это было место секретаря одного из выдающихся ученых Европы.
Но с другой стороны, посетитель упоминал в своем письме какие-то книги на иностранном языке, в связи с чем услуги Адриана вполне могли бы пригодиться, рассудил Дюпре и снисходительно сказал:
– Можете остаться, это пойдет вам на пользу.
Адриан вышел из кабинета и вскоре вернулся, неся под мышкой три толстые книги и ведя за собой высокого господина средних лет, одетого в строгий деловой костюм.
Гюстав улыбнулся и указал ему рукой на стул напротив себя. Дэниел Сент-Джон кивнул и сел. Адриан положил свою ношу на край стола и отошел к окну.
Дюпре устремил на посетителя пристальный взгляд. Сент-Джон держался подчеркнуто невозмутимо и с нескрываемым достоинством, как и подобает состоятельному мужчине.
– С вашей стороны, месье Дюпре, было весьма великодушно принять меня в своем кабинете, – наконец промолвил он, изобразив на лице подобие любезной улыбки.
– Ваше письмо с описанием редких книг заинтриговало меня. Вряд ли в них содержатся какие-то ценные сведения, но, тем не менее, будет полезно на них взглянуть. Расскажите, как вы их нашли! – сказал Дюпре.
– Как вы знаете, я занимаюсь торговлей, – начал свое повествование Дэниел. – Один из принадлежащих мне кораблей курсирует в восточных водах Средиземного моря. Однажды его капитана попросили сделать одолжение турецкому султану – доставить в Египет несколько вельмож. И вот во время вояжа произошло несчастье – скончался министр. Среди личных вещей покойного находились упомянутые мной книги. Капитан оставил их себе на память об этом добром человеке, а позже передал их мне. Я же, будучи наслышан о вашей библиотеке, подумал, что они могут вас заинтересовать. Вот взгляните. – Он раскрыл один из принесенных секретарем томов. – Здесь практически нет текста, только цифры и чертежи.
– Но ведь это манускрипт! – воскликнул изумленный Дюпре.
– Верно, разве я не упоминал об этом, месье? – сказал Дэниел, сделав недоуменное лицо, хотя и вспомнил, что совершил этот досадный промах.
Гюстав пододвинул рукопись поближе к себе и понял, что она написана не на латинском, а на неизвестном ему арабском языке. Чертежи и математические формулы его заинтересовали, он стал перелистывать манускрипт и вдруг заметил в нижнем углу страницы один любопытный чертеж, показавшийся ему знакомым. Сердце ученого тревожно екнуло, как в тот памятный миг, когда он почувствовал, что близок к завершению многолетнего математического исследования.
Но демонстрировать заинтересованность было не в его интересах, поэтому он изобразил на физиономии безразличие, и собрался было уже перевернуть страницу, как над столом наклонился его нахальный секретарь. Он ткнул пальцем в причудливую вязь арабских букв и сказал:
– Я изучал этот язык и могу кое-что вам перевести.
Побагровев от ярости, Гюстав захлопнул манускрипт, едва не раздробив его солидным кожаным переплетом пальцы всезнайки, и вежливо попросил гостя на минутку выйти из кабинета. Когда Сент-Джон удалился, закрыв за собой дверь, Дюпре накинулся на молодого человека:
– Не смейте впредь совать свой нос в мои дела, тем более при посторонних! Не забывайте, что на ваше место найдется немало достойных кандидатов. Да как вы посмели вмешаться в мой разговор с посетителем! Он заломит за свои книги баснословную цену, если смекнет, что они представляют значительную ценность.
– Прошу прощения, месье, но я лишь хотел помочь вам узнать, о чем в этой рукописи идет речь, – виновато сказал секретарь.
Гюстав открыл книгу на заинтересовавшей его странице и задумчиво уставился на изображенные на ней цилиндры, соединенные прямыми линиями. Подобный чертеж он уже где-то раньше видел... Только вот где? Быть может, этот выскочка что-то вспомнит? Ведь должен же он как-то отрабатывать свое жалованье! Дюпре прокашлялся и спросил:
– Ну и что же вы думаете об этом, юноша?
Адриан задумчиво наморщил лоб и наконец изрек:
