никогда не упускал шанса похвастать этим. Сейчас же его превратили в посыльного, стараниями Хонкса. Его! Кто распоряжается почти всеми камнями связи островов! В отличии от тепловых камней, которые заряжались силой Небес у кратера, дары шпиона получали свои свойства в пещере для собраний. Этот процесс занимал достаточно много времени — от трех месяцев до полугода. Камни маркировались цифрами и заворачивались в плотную ткань по двое. Эти знания перешли им через века от первого поколения ШЛС.
Принцип работы этого дара был следующим: расстояние, на котором они действовали зависело от длительности зарядки; один человек брал в руки камень и мысленно обращался к другому; второй камень при этом нагревался; когда оба держали камни их сознание объединялось и они могли слышать мысли друг друга. Только северяне могли пользоваться этим даром.
По собранной информации Рабаха и хайши, и император слышат голос Небес. Это могло означать, что принцип их связи схож с камнями, только они используют для этого другой катализатор. Размышления об этом заставили шпиона пересмотреть некоторые свои убеждения. С появлением Небесных избранников стало очевидно, что и у северян он, наверняка, был когда-то. И это его знания они используют до сих пор. Но то, что Сидус не слышит ничего, кроме своего больного воображения, все еще оставалось нерушимым фактом.
«Я лично посмотрю на этого императора, а там уже решу сам передавать письмо или нет».
Игра опасная, но гибкий ум Рабаха умел быстро составлять планы. Он уже представлял поверженного Элвара Люрэна у своих ног. Пока старики думают, Рабах будет действовать. В имперцах течет кровь завоевателей — они опасны. Шпион осознает угрозу, чувствует ее спиной. Он рискнет и, в итоге, получит желаемое.
— Нужно будет взять с собой моих инженеров. Для них найдется работенка.
Глава 3
Северные острова Бахума 1397 год.
Гальвэр помогал отцу собирать вещи. Хонкс давно уже не покидал острова, а тут вдруг решил посетить империю. Бывший художник совсем не интересовался новостями. Он только слышал обрывки фраз и знал, что Эларис снова воевала с дикарями, а после победы их император сменился. Все это не имело никакого значения. Лейну не вернуть. Гальвэр все еще продолжал думать о ней. Боль потери затупилась, превращаясь в ноющую, постоянную. Она стала его частью, и он уже не помнил, как жил без нее.
Хонкс решил взять сына с собой в надежде, что смена обстановки поможет вернуть его к жизни. По крайней мере он на это надеялся.
«Лучше бы он рисовал, чем так…»
Хотя Гальвэр больше не сопротивлялся своему отцу и помогал в его делах, это не делало Хонкса счастливее.
Рабах до сих пор не вернулся, а без него собрания проходили в более приятной обстановке. У ледлорда был камень связи, который соединял его со шпионом, но Гастис не раскрывал остальным членам ШЛС какую-либо информацию из империи. Конечно, Хонкс сам предложил ничего не предпринимать, и сам же больше всех волновался по этому поводу. На прошлом собрании он сообщил о своем намерении посетить столицу империи. Никто не стал ему возражать. Лобрен даже предложил использовать для этой поездки его личный корабле. Так и решили. Купец не доверял Рабаху, а Гастису приходилось верить шпиону. Поэтому Хонкс решил самолично убедиться во всем и, заодно, успокоить свою совесть.
Гальвэр взял с собой свои оставшиеся картины. Если будет шанс, он продаст их в Эларисе. Его последняя работа «Кратер», заставила что-то колыхнуться в памяти. Он прикоснулся к холсту, почувствовал шершавую текстуру кончиками пальцев, закрыл глаза.
«Жалко будет продавать ее. Она мне нравится».
— Думал тебя больше нет, — сказал он, открыв глаза.
«Я всегда есть, и буду после тебя».
— Интересно…
Гальвэр улыбнулся, что было уже большой редкостью. Он скучал по ворчанию Ганса и, честно говоря, не надеялся услышать его голос вновь.
— Раз тебе нравится, то не буду продавать.
«Кхе! Замечательно! Императору можешь тоже что-нибудь отложить».
Северянин поставил картину на стол, а глазами обвел всю комнату. Он никогда не вешал свои работы дома, но сейчас момент показался подходящим.
— Зачем мне откладывать что-то императору? Я сомневаюсь в его заинтересованности живописью, моей или чьей-либо еще. И тем более у меня нет намерений с ним встречаться.
«Портрету девчонки он был бы не против».
Зрачки Гальвэра расширились.
— О чем ты говоришь?
«Она сама рассказывала о нем. Ты забыл? Элвар Люнэр — нынешний император Элариса».
Эта информация вызвала у него шок. В его голове память жонглировала кусочками головоломок, которые собрал воедино Ганс.
— Почему я раньше об этом не думал? — прижал ладонь ко лбу Гальвэр.
«Очевидно тебе было не до этого. Память очень причудливая штука. Может спрятать нужные тебе вещи, а напоказ выставить всякую дрянь».
— Ты всегда был таким умным? — удивленно произнес он.
«Конечно! Еще бы ты меня слушал!»
Гальвэр раскрыл футляр и вытащил из него первую попавшуюся кисть. Повертев ее между пальцами, он почувствовал прилив сил. Образ его следующей картины появился перед глазами — Лейна в боевой стойке с мечом. Все сомнения исчезли. Гальвэр был уверен, что встретиться с Небесным избранником. Теперь это станет его новой целью.
Художник наблюдал за переливами волн с носа корабля. Неожиданно кто-то ударил его по спине да так, что Гальвэр чуть не отправился за борт.
— Смотри лучше туда, парень! Такое не часто увидишь! — веселился Лобрен.
Слева параллельно кораблю плыла целая стая хадуков. Художник открыл рот от удивления. Он никогда не видел их в таком количестве.
— Большая удача, парень! Очень большая! Я уже лет этак тридцать не видел крупных стай! Один, максимум три в хороший год! — приглаживая свои жиденькие усики продолжил капитан.
Гальвэр не мог оторваться от созерцания ошеломленно редких животных. Лобрен положил свою тяжелую ладонь ему на плечо и прошептал:
— Если ты их нарисуешь, то я повешу твою картину у себя в каюте, как доказательство. А то мне никто не поверит.
— Вы не шутите?
— Нет конечно! Назови только цену!
Капитан всегда говорил громко, но вблизи от него начинали болеть уши.
— Я попробую закончить к концу нашего плаванья.
— Отлично! — еще один сильный хлопок достался бедной спине Гальвэра.
Ему придется не легко. Он уже начал работать над портретом Лейны, а так как рисовать при сильной качке не представлялось возможным, время на творчество стало очень ценным ресурсом.
«Стаю хадуков», на
