удивление, удалось закончить быстрее поставленного срока. Даже Ганс не удержался от похвалы.
«Кхе, перерыв пошел тебе на пользу».
Лобрен повесил картину так, чтобы каждому входящему в его каюту она непременно бросалась в глаза. Гальвэр и сам был доволен этой работой, а когда он прибыл в империю, понял, что ему предстоит нарисовать еще больше картин.
В этой стране были совершенно иные цвета: теплые, яркие, ласкающие, вызывающие. Это проявлялось, как и в природе, так и в людских творениях. В столице у художника перехватывало дыхание от каждой мелочи. Ухоженные улицы без снега; ветер, который не скреб тебе лицо; непривычные вывески лавок ремесленников и таверн; сады и аллеи невероятной красоты. Он словно попал в другой мир. Одной жизни будет недостаточно, чтобы перенести все чудеса империи на холст. Хонксу приходилось часто одергивать своего сына, как маленького. В противном случае они смогли бы достигнуть места ночлега только к вечеру. Купец все же втайне радовался поведению Гальвэра. Первая цель поездки была выполнена, осталась еще одна.
Хонкс имел достаточно средств для приобретения хорошего дома в Элваране, но не видел в этом необходимости. Они сняли две комнаты в самом дорогом трактире. Хоть Гальвэр был уже достаточно взрослым, в столице империи он превратился в беспомощного ребенка. Большая концентрация незнакомых людей в одном городе вызывала непонятную тревогу.
«Кхе, столицы должны быть такими. На островах такого размаха не достичь».
— Не плохо бы обзавестись картой города.
«Любой местный подскажет тебе дорогу».
— Говоришь так, как будто тут уже был.
«Я вездесущ. Могу устроить тебе экскурсию».
Художник улыбнулся сам себе. Похоже его воображение скоро станет достаточно самостоятельным и почувствует тесноту в одной голове.
Отец ушел по своим делам и Гальвэр решил тоже прогуляться в районе одного округа. Ганс смог немного успокоить его, поэтому художник смог переключить свое внимание на изучение Элварана. Солнце пекло нещадно. Гальвэр никогда еще так обильно не покрывался потом за столь короткое время. Он начал передвигаться исключительно в тенях зданий, как какой-нибудь воришка. Несколько раз видел проходящие мимо патрули городской стражи. Им оставалось только посочувствовать из-за раскаленных на солнце металлических вставок в униформе. Побывал в нескольких лавках. Особенно понравились ювелирные и художественные. В последней Гальвэр закупился новыми кистями и красками, а также придирчиво осмотрел несколько картин местных художников. Хотел бы он встретиться с коллегами по цеху и обсудить искусство, но до этого нужно сначала увидеться с императором. Каким образом? Только сейчас Гальвэр стал задумываться об этом. Обратиться за помощью к отцу было последним из вариантов. А первый… Просто заявиться в замок и просить аудиенции?
«Кхе, смелости тебе не занимать. Я бы оценил такой дерзкий подход, но даже в этом случае ты должен как-то себя представить».
— Я могу просто назваться другом Лейны. Если он после не примет меня, то и говорить нам с ним не о чем.
«О, думаешь он о ней вспоминает также, как ты? Не лепи всем свои чувства. Он теперь император. Этот статус требует от много отказаться, в том числе от сантиментов».
Северянин нахмурился, понимая правоту Ганса, но все же хотел стоять на своем.
— Я все равно попробую, когда закончу портрет.
Купец ожидал в гостиной другого купца и рассматривал стены, украшенные северными пейзажами.
— Мне нравятся работы вашего сына. Они приносят частичку севера в мой дом, — раздался из-за спины голос Вайнса.
Хонкс довольно улыбнулся, оборачиваясь в сторону хозяина дома.
— Раньше я был против этого увлечения, но теперь изменил свое мнение. И конечно же мне очень льстят слова такого человека как вы.
Вайнс сел на диван напротив гостя, сплетя пальцы обеих рук в замок.
— Моя персона стоит на пьедестале не выше вашей. Мои слова искренни и сказаны не чтобы польстить. Можем опустить сразу все формальности и перейти к делам.
— Конечно-конечно, — задумался с чего бы ему начать купец, — Какая обстановка сейчас в империи и в столице в частности?
Торговец информацией хмыкнул.
— Не знаю какие новости доходят до островов, но я заставал Эларис и в более худшие времена, чем сейчас. Смена власти никогда не проходит без потрясений. Если говорить о купцах, то в их кошельках ничего не убыло.
Хонкс немного поддался вперед.
— А император? Какие у него намерения?
Вайнс снисходительно улыбнулся.
— Думается мне править долго и счастливо. Сложно угадать мысли того, кого избрали сами Небеса.
— Вы были там? Год назад.
— Разумеется. Видел все собственным глазами в первых рядах. Незабываемое зрелище. Было чувство, что ты становишься частью истории, — благоговейно произнес хозяин дома.
— К нему пускают на аудиенцию?
— На мое удивление, да. Я бы даже сказал всех подряд, у кого смелости хватает.
— А вы слышали, чтобы императора посещал купец по имени Рабах?
— Не знаю такого, — профессионально соврал Вайнс.
Информации оказалось недостаточно, но Хонкс больше не знал к кому можно обратиться за помощью. Остался лишь вариант самому встретиться с Небесным избранником.
— Благодарю за ваше время, — он положил на столик мешочек со звонкими монетами.
Торговец информацией поднялся и взяв мешочек передал его обратно купцу.
— Эти сведения ничего не стоят. Можете рассматривать нашу беседу, как разговор двух приятелей в трактире.
Хонкс благодарно кивнул и убрал деньги за пазуху.
— Где вы остановились? Могу вас проводить, в это время я обычно выхожу на прогулку. Может свежий воздух принесет вам еще какие-нибудь вопросы.
Купец тоже поднялся на ноги.
— Благодарю.
Гальвэр стоял перед императором в тронном зале и не мог произнести ни слова. Попасть сюда оказалось совсем не сложно. Взгляд золотых глаз Элвара прожигал его насквозь. Лицо Небесного избранника выражало живой интерес поэтому немая пауза долго не продлилась.
— Мне сообщили, что у тебя личное дело, касаемо моей… — на секунду император промедлил. — Подруги.
Художник заметил, как Элвар поглаживает крышку своих карманных часов большим пальцем. Это показалось ему интересной особенностью.
«Я пришёл не за этим».
Робость тут же отошла на второй план. Но из-за волнения он совсем позабыл об уважительном обращении к правителю. Речь его была быстра, как росчерк кисти.
— Когда я прибыл в Эларис, то посетил школу Дизанс, где училась моя дорогая подруга. Наша общая подруга.
Шин Зе, стоящий у трона, прищурился.
«Хайши с мечом! Это он!»
— В одной галерее было пустое место для портрета и табличка с её
