же расцветает и, кокетливо смотря на Макса, пытается заигрывать. Раздражение бурлит и булькает во мне, даже несмотря на его полное безразличие в ответ.
– Спасибо за покупку! Удачного дня!
Ну да, отличная покупка. Рваное платье, за которое заплачено во много раз больше, чем оно стоит. И день сегодня точно самый удачный. Все в самую точку.
Она передает пакет с платьем Максиму и поворачивается ко мне. Я так зыркаю на нее, что улыбка тут же слетела с губ нахалки. А что? Я снова стала покупательницей, которая всегда права. А мне не нравится ее поведение.
Ничего не сказав, выхожу из магазина и направляюсь за спасителем.
– Что с тобой произошло на этот раз? – усмехнувшись, спрашивает он, остановившись у перил.
– Слушай, я знаю, что тебе жутко нравится надо мной издеваться, но давай не в этот раз, – стараясь скрыть раздражение, прошу я.
– А что так?
Нахожу взглядом его глаза, и вижу, что они откровенно смеются надо мной. Его забавляет, что я попадаю в историю за историей и все время обращаюсь к нему за помощью, и вместо того, чтобы быть благодарной, я не выдерживаю и выкладываю, привлекая всеобщее внимание:
– Дурацкий город, дурацкий магазин, дурацкие люди! Доволен?
Он не меняется в лице, словно не замечает, что на нас глазеют. А еще ему по-прежнему весело, теперь потому что я опять веду себя неадекватно. А я, несмотря на злость, клокочущую внутри, ощущаю, как начинаю расклеиваться. Ни одного близкого и родного человека, ни одного искреннего, доброго слова с того момента, как я покинула Москву (не считая общения в скайпе с Мишей и бабушкой).
Неожиданно Максим хмурится и иначе смотрит на меня. Очень надеюсь, что он не заметил, что в моих глазах стоят слезы.
– Это не город дурацкий, не магазин, не люди, это ты как магнит для приключений на свою задницу.
Ничего не отвечаю и, стараясь успокоиться, начинаю повторять слова самовнушения, которые, по мнению нашего школьного психолога, должны непременно помочь в подобной ситуации.
– Я добрая, я спокойная, я уравновешенная…
– Что? – в его голосе опять столько насмешки. Злюсь еще больше, и делая вид, что не слышала его вопрос, продолжаю бубнить:
– Спокойная…
Макс начинает смеяться. Противно, выбивающе почву из-под ног.
Не выдержав, кидаю в него сумку и рычу:
– Но не сегодня! И не с тобой!
Резко развернувшись, я направляюсь в другую сторону, но буквально сразу слышу его шаги и слова:
– Ладно, давай устроим небольшое перемирие.
В качестве примирения, видимо, он возвращает мне сумку.
– Держи, девушка-недоразумение.
Гневно сверкаю глазами.
– Ладно, Вероника, успокойся…
– Я Ника!
– А мне Вероника нравится больше!
– Ты что, плохо слышишь? – взрываюсь на эмоциях. – Я же сказала тебе – Ника!
Не желая больше продолжать это перемирие, я выхватываю сумку из его рук и быстро направляюсь к эскалатору, везущему вниз. Нет, с ним невозможно нормально общаться.
Глава 3.3
Даже добравшись домой, я все еще сержусь на Макса, и желание не быть ему должной просто кипит во мне. Вот только посчитав деньги, оставшиеся у меня, я окончательно расстраиваюсь. В наличии у меня меньше, чем нужно отдать.
Плюхаюсь на кровать, терзая себя размышлениями, где и как достать деньги, и теребя браслет, висящий на запястье, неожиданно в голову приходит идея про ломбард. Загоревшись ею, беру пару своих золотых вещей, что не особенно дороги, и ухожу из дома.
Уже по дороге, загуглив, нахожу адрес ломбарда и отправляюсь туда. Однако на месте меня постигает разочарование – сумма, которую предлагают мне, меньше, чем я надеялась получить. Взяв тайм-аут, отхожу в сторону и буквально натыкаюсь глазами на объявление – «скупаем золото».
Звоню по указанному номеру и, услышав, что за грамм они предлагают гораздо больше, чем в ломбарде, тут же устремляюсь туда.
Место, которое мне называют по телефону, находится в двух кварталах от ломбарда, и я, не зная маршрутов транспорта, направляюсь туда пешком, ориентируясь на карту Google в телефоне, которая всегда меня выручает в таких случаях.
Девушка, открывшая дверь, немногословная, но приятная внешне и сразу располагает к себе. Она при мне взвешивает золото и на калькуляторе считает сумму, которая мне полагается. Соглашаюсь на нее, и она выходит из комнаты за деньгами.
– У вас будет две тысячи сдачи с пяти? – спрашивает вернувшись, махая в воздухе пятитысячными банкнотами.
Отрицательно качаю головой.
– Ладно, давайте тогда подождем, через полчаса придет мама, у нее будет размен.
– Хорошо, – расстроенно соглашаюсь я, понимая, что других вариантов у меня все равно нет.
– Хотите чаю?
– Нет, спасибо. Можно мне просто воды?
На улице было так душно, плюс я запыхалась от быстрой ходьбы и жутко хочу пить.
Она кивает и через пару минут приносит мне большой стакан с водой. Залпом осушаю его, и мы принимаемся ждать, пытаясь поддержать никому неинтересный разговор…
Открываю глаза и ошарашенно смотрю по сторонам. Я лежу на асфальте возле помойки, от которой жутко пахнет. Приподнимаюсь, брезгливо оглядываюсь по сторонам, и ощущаю, какая тяжелая и затуманенная у меня голова. С горем пополам встаю на ноги, смотрю на свою грязную одежду и вспоминаю, что у меня должна быть сумка, в которой должны быть деньги…
Не найдя ее, я чуть не плачу от обиды. Ну как так! Ну почему все, что я ни делаю в этом городе, заканчивается неприятностями? Сегодня я уже лишилась кошелька, но кто-то сверху решил, что мне недостаточно этих бед, и я ко всему прочему лишилась еще сумки, золота и… Обшарив карманы, тяжело вздыхаю и добавляю: «и мобильного».
Смотрю по сторонам и осознаю, что и на этом мои неприятности не закончились. Я понятия не имею, где нахожусь, у меня нет телефона, чтобы позвонить, и нет денег, чтобы доехать домой.
Бездумно направляюсь по улице по ночному городу, не зная, куда я иду и зачем.
Неожиданно из подворотни впереди кто-то выскакивает и устремляется через дорогу. Дергаюсь от страха так, что сердце уходит в пятки, но из-за того, что никакая опасность мне не грозит, быстро прихожу в себя. Более того, соображаю, что упускаю свой шанс выкрутиться из неприятности и бесстрашно бросаюсь за незнакомцем.
– Стойте! Пожалуйста! Стойте! – кричу вдогонку.
Услышав меня, мужчина останавливается, а затем оборачивается.
– Скажите, улица Пестеля далеко?
Он смотрит
