Гаражный кооператив, что протянулся вдоль Восточного кладбища, всегда Лёхе был неприятен. Сторожа на выезде никак не могли видеть, что творится глубоко внутри, даже если оставались трезвы и не спали. Поэтому мелкие и не очень мелкие хищения из гаражей встречались часто, эта традиция тянулась десятилетиями.
Народный фольклор сохранил историю о легендарном опере, ещё времён СССР, получившем под Новый год заявление, что неизвестный супостат разобрал в гараже «ВАЗ-2106», снял колёса, даже двигатель развинтил по кусочкам и спёр коленчатый вал. Портить статистику раскрываемости ещё одним глухарём было смерти подобно, и герой легенды родил непревзойдённое в пределах района постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
В постановлении значилось, что в Первомайский РОВД обратился некий «житель Первомайского района с заявлением о пропаже коленвала». Из материалов проверки усматривалось, что заявитель на принадлежащем ему авто за неделю до происшествия ездил к родственникам в Оршу и на обратном пути в районе Борисова слышал металлический стук. В резолютивной части постановления недрогнувшая рука вывела: так как принятыми мерами розыска найти коленвал, «случайно» выпавший из мотора в шестидесяти километрах от Минска, не представилось возможным, в возбуждении уголовного дела решено отказать.
В предновогодние часы в кои-то веки кооператив охранялся на совесть. Дежурный на шлагбауме испуганно таращился на суету из окна сторожки, оцепление безмолвствовало, между гаражей бил мощный свет переносного прожектора. Майор из ГУВД долго не хотел пропускать внутрь, невзирая на лёхину форму и удостоверение.
Автовладельцы, прикатившие, чтобы поставить машину в гараж на Новый год, ругались, разворачивались и уезжали.
А над микрорайоном «Восток-1» по-прежнему взрывались салюты, пусть и не так обильно, как годом ранее. Из-за траура по погибшим и террористической угрозы по городу отменили большинство праздничных мероприятий. Но обладателей целых арсеналов китайских хлопушек это не останавливало.
Сазонов обнаружился ближе к въезду. Он оживлённо о чём-то болтал по телефону, тотчас прервав разговор при виде Лёхи. Лицо моментально приобрело безразлично-официальное выражение.
— Добрый вечер, лейтенант. Что-то обнаружили?
— Конкретно — нет. Но появились соображения. Можно взглянуть, что там ваши накопали?
Гэбешник обернулся к микроавтобусу, перегородившему проезд.
— Рано. Даже меня не пускают, пока не закончится священнодействие криминалистов.
— Если гражданских всех выгнали, можно и по соседним гаражам пошарить. Неофициально.
— В соседних глянули. Оперативный осмотр ничего не дал. А весь кооператив обыскивать смысла нет.
Ободрённый, что представитель высшей силы поделился оперативной информацией, хоть и пустышкой, Лёха вывалил результаты своих размышлений.
— Если рассматривать каждое преступление по отдельности, ничего выдающегося не вижу. Доказательств, что «Заряну» взорвали, чтоб отвлечь внимание от банка, как я понимаю, не густо.
— Одно только предположение и очень расплывчатые показания задержанного, — согласился Сазонов. — А также схожий состав взрывчатки. Эксперты, правда, мутят ещё, что было детонатором — пероксид, триоксид, триперекись… Что-то с ацетоном, изготавливаемое из обычных товаров, доступных в хозмаге.
— Взрыв в парке вообще ни во что не вписывается. Слышал, банальная смесь селитры с углём и серой, без шрапнели.
— Верно.
— Я вот думаю, на Городецкой какая-то школота из небогатых семей, у кого нет денег на китайскую иллюминацию, соорудила самое примитивное взрывное устройство. Когда в «Заряне» бабахнуло, то и в Уручье хорошо было слышно. Пацаньё возмутилось: мы покажем, у кого громче! Выбежать в парк, поджечь фитилёк и смыться, — как раз в четверть часа уложились.
Лёха машинально извлёк пачку сигарет, но тут же сунул её обратно. Накопившиеся за день мысли свились в тугую пружину, которая теперь распрямлялась. Больше хотелось выговориться, чем покурить.
— Допустим, это совпадение вы объяснили, Алексей. Но три взрыва многовато. Таких совпадений не может быть в принципе.
— Ежу понятно. Но, раз не можем связать, то и не нужно связывать. Надо копать дальше. Глядишь — связь и появится.
— И где же вы собираетесь копать?
— Как американский коп, в пределах своего штата. Мой штат — это микрорайон «Восток-1».
Лёха неопределённо махнул пятернёй, очерчивая зону своей юрисдикции. В неё вошёл освещённый прожекторами собор на Всехсвятской, бензоколонка и серые пятиэтажки на Калиновского. Злополучная «Заряна» отсюда не просматривалась, скрытая холмом и церковными постройками.
— Не узковат простор?
— Не Манхэттен, да. Но дальше пусть другие работают. Смотрите. Если злодей с бомбой в сумке, а она весила, верно, несколько килограмм, остановился бы у «Заряны» на машине, бросилось бы в глаза: с какой стати человек с сумкой потащился в магазин, а не бросил её в багажнике. С гаражами проще. Приготовил заряд здесь, пешком до «Заряны» идти минут десять. Всё выглядит естественно: загнал тачку в стойло, подхватил сумку и пошёл домой, по пути забежал купить пакет кефира и «случайно» забыл взрывчатку в ящике.
— Ни один из грабителей банка не проживает на Востоке, — напомнил Сазонов.
— Значит, связь в чём-то другом, и мы этого не видим. Есть одна деталь… Ещё когда в дыму по магазину ползал, обратил внимание: взрыв за счёт окружения закладки с сумкой другими металлическими ящиками, и в них тоже напиханы сумки, получился направленный, в сторону касс и на улицу. Витрину толпа в панике обрушила. Будь я террористом, закладывал бы сумку не в центральный, а в угловой ящик, и совал бы побольше болтов, гаек, шурупов всяких, чтоб болтами этими прошило всё пространство торгового зала. Жертв было бы раза в два больше.
— К чему вы гнёте?
— К версии, что это не теракт, а бытовое убийство, замаскированное под теракт. Чтоб искали Аль-Каиду местного розлива.
— У нас такое предположение высказывали, но сочли его маловероятным, — усмехнулся Сазонов. — Что-то и мне холодно. Пройдём в микроавтобус?
— Потерпите. Недолго осталось рассказывать, — Лёха вздохнул и признался. — Я сегодня целый день взаперти в кабинете, дайте воздухом подышать.
— Дышите, — великодушно позволил собеседник. — И продолжайте.
— Пострадавших, заслуживающих внимания, немного. Остальные — малообеспеченная публика из панелек, варианты с ними я бы отложил на вторую очередь. Первоочередных там, мне кажется, всего трое: литовец с непроизносимой фамилией, банкир Щирко и оптовик Бекетов.
— Бекетов? Да, у которого погибла жена.
— Верно. Он был с ней рядом и двинул вглубь торгового зала за секунды до обрыва записи с камеры наблюдения. Жена его — обычная домохозяйка. А Бекетов крутится у министерств, играет в тендерах. По крайней мере, это в интернете о нём писали, ещё до взрыва. Мог кому-то крупно перейти дорогу.
— Литовца и Щирко я бы сразу исключил. Первый нагрянул в гости к минским друзьям буквально внезапно. Щирко жил за Национальной библиотекой, тормознул у «Заряны» случайно. Минировать магазин в надежде, что они туда вдруг заявятся, это ещё меньшая вероятность, чем совпадение трёх взрывов.
— Круг сужается. От бесконечного до просто огромного, — резюмировал Лёха.
— Бекетов… Его допрашивали, я читал протокол. Кое-что мне осталось непонятным. Мужчина не бедный, его
