телепортировало ее к Тиме не вплотную, а все на той же высоте.
Тима прижался к стене одного из домов, дабы все еще мечущаяся в панике толпа его не затоптала и огляделся. Так и есть. Лилиана по-прежнему висела над местом своей последней телепортации и с ее рук били вниз небольшие разряды, похожие на электрические. По кому она вела огонь попаданцу видно не было, но он подозревал, что это были жандармы, так как в девушку периодически из того места прилетали ответные заклинания. Впрочем, видимого урона, они призраку не наносили.
Единственно возможный план действий в данной ситуации сформировался окончательно. Тима огляделся по сторонам и увидел неподалеку от себя трехэтажный, достаточно широкий дом. Прикинул так и эдак, хмыкнул, и побежал к нему, от всей души надеясь, что правильно все рассчитал.
Подбежав к двери намеченного строения, Тима вновь оглянулся назад, прикидывая расстояние до вновь разошедшейся не в меру Лилианы. Та все еще была на своем месте и вновь, дико хохоча, швырялась какой-то гадостью в сторону жандармов.
Попробовал открыть дверь, но та, что не удивительно, оказалась заперта. Тогда он, не долго думая, начал от всей души в нее колотить и вскоре из-за двери раздалось грубое:
— Кого там еще принесло?
— Помогите, — максимально жалостливо заголосил попаданец, — спасите, тут ужас что творится. Бунт! Измена! Помогите!
— А ну пошел вон, мальчишка. Если там действительно бунт, то хрен я тебя сюда пущу. Нам проблемы не нужны! Проваливай!
— Н-н-но, — попытался, было, возразить Тима, однако его грубо перебили:
— Пшел вон, я сказал!
— Ну ладно, сволочь, ты сам напросился, — тихонько буркнул себе под нос попаданец и, недолго думая, подскочил к небольшому оконцу, набранному из разнокалиберных прямоугольных мутных стекляшек, вставленных в не слишком плотный деревянный переплет и просто-напросто прыгнул в окошко, своим весом выбивая хрупкую конструкцию.
Внутри оказалось достаточно сумрачно, поэтому грубияна Тима разглядел плохо. Увидел только, что это был достаточно пожилой раб, одетый как слуга зажиточного горожанина. Убивать его не хотелось. Да и не нужен был ему в его коллекции, если честно, столь убогий экземпляр. Поэтому попаданец не придумал ничего лучше, чем просто подскочить к рабу вплотную и, двумя ударами (в солнечное сплетение и в челюсть) уложить грубияна на пол.
Больше никого в комнате, оказавшейся небольшой и довольно узкой, но при этом, неплохо обставленной, прихожей, не было. Две двери вели соседние помещения. Тима выбрал левую. Он шел уверенно и достаточно быстро, совершенно не реагируя на служанок и рабынь, иногда попадающихся ему на пути. Не мешают и хорошо. Комнаты сменяли одна другую и он уже начал подозревать, что его план не сработает, как вдруг услышал у себя над головой дикий и очень знакомый смех, а так же женский визг, раздавшийся спустя долю мгновения.
Победно улыбнувшись, попаданец развернулся на каблуках и помчался в обратном направлении, в комнату, где он видел лестницу, ведущую на верхние этажи.
Пропустив второй этаж, он сразу поднялся на третий и, не снижая темпа, двинулся в сторону долетавших до него женского визга и замогильных криков слетевшей с катушек Лилианы.
Войдя в нужную комнату, Тима хмыкнул. Картина, представшая перед ним, оказалась довольно жутковатой, но при этом… завораживающей. Посреди великолепно обставленной комнаты парила Мистресс Лилиана собственной персоной, а вокруг нее, прижавшись к стенам, на полу сидели несколько девушек — рабынь и с ужасом смотрели на нее.
— ЗА ЧТО ТЫ УБИЛ МЕНЯ, ЮЛИУС? — обратилась она к Тиме, едва заметила его появление в комнате.
— Я не Юлиус, Лили, — улыбнулся он, медленно подходя к девушке, чья красота и раньше сводившая его с ума, сейчас действовала на него с новой силой. О да, что ни говори, но сейчас она была прекрасна. Причем не наносной, вульгарной, плотской красотой. О нет. Сейчас Тима видел красоту ее души, ее величие, ее великолепие…
Тима тряхнул головой, сбрасывая наваждение.
— Лили, девочка моя, тебе не нужно очаровывать меня, — озорно улыбнулся он, шаг за шагом, медленно, неторопливо, приближаясь к ней, — я и так весь твой, без остатка. Ты же меня помнишь, да? Я Тималь. Тима.
— ТИМА? — в какой-то странной задумчивости проговорил призрак, — да… Тима… я… помню…
— Вот и отлично, — улыбнулся он, подходя еще ближе, — пойдем, нам пора. Ты и так наделать много бед. А у нас еще много работы, помнишь?
— Да… работа… Тима, — тихо проговорила она, замирая на месте, о чем-то задумавшись.
Тима вздохнул, было, с облегчением, но тут мятежный дух вдруг захохотал тем самым, пробирающим до костей смехом и прокричал:
— ЮЛИУС! ГНИЛЬ! УБЬЮ!
Попаданец с ужасом увидел, как на пальцах девушки начинают сверкать те самые искорки, что она несколькими минутами ранее так бодро метала в жандармов и, недолго думая, прыгнул вперед, на Лилиану. Они ударили одновременно. Он — рукоятью кинжала, она — искрами. Попали оба.
* * *
— Ну и что это было? — поинтересовался Тима у Лилианы, удобнее устраиваясь на стуле.
— Не знаю, — ответила девушка, умудрившаяся смутиться даже в форме призрака, — все было нормально, а потом я увидела его, — тут глаза ее полыхнули гневом и на миг перед попаданцем проступила настоящая Мистресс, — а дальше… вот. — неуклюже закончила она.
— Гадаар? — обратился молодой человек к своему самому первому духу-рабу и наставнику в делах шаманских, — что ты скажешь по этому поводу?
— А что я могу сказать? — вопросом на вопрос ответил ответил тот, — у нас таких духов, — кивок в сторону Лилианы, делавшей вид, что сидит на кровати, — называли Таам-Аатма. «Мстительная душа», если по твоему.
— И? — поторопил Тима задумавшегося духа-раба.
— Что «и»? — сделал вид, что не понял, тот.
— Гадаар, не беси меня, — коротко рыкнул попаданец, — ты знаешь, что у меня характер далеко не сладкий, а я, к тому же, еще и знатно утомился, пытаясь успокоить ее, — кивок в сторону девушки, — и убегая после от жандармов. Так что будь добр, рассказывай все как есть и сам, не заставляй меня просить дважды.
— Я понял, — коротко кивнул тот, — на самом деле там и рассказывать почти нечего. Помнишь я рассказывал тебе о том как духи превращаются в призраков? Вот Таам-Аатма и является одним из таких духов. Только держит их в мире реальном именно жажда мести. Мерзкая штука, на самом деле. Извините, леди, не хотел вас обидеть, — он изобразил местный поклон в сторону Лилианы, а Тима лишь озадаченно хмыкнул, удивляясь тому где тот мог
