нахвататься подобных манер.
— Ничего-ничего, мастер Гадаар, мне тоже интересно кем я стала, — отмахнулась она.
— Так вот, — продолжил дух-раб рассказывать, — собственно мерзкая и есть. Подобные призраки, как правило, полностью лишены разума и при возможности нападают не только на своего обидчика, но и вообще на всех живых людей, кого только увидят.
— Интересненько, — задумчиво протянул Тима, — почему так вообще получилось, не подскажешь?
— Думаю, что все дело в двух вещах. Первая — это сильные эмоции, что испытывала Мистресс Лилиана перед смертью, ярость на своего убийцу.
— А вторая? — поторопил замолчавшего рассказчика попаданец.
— А вторая, — изобразил тяжелый вздох Гадаар, — в том, что ты, скорее всего, немного опоздал со своим ударом. И поглотил душу не у живого человека, а у призрака.
— Что, прости? — сказать, что Тима удивился, значило ничего не сказать. Впрочем, Лилиана была удивлена не меньше, если судить по выражению на ее лице, — разве подобное вообще возможно?
— Твой артефакт и не на такое способен, — развел дух-раб руками.
— И что из всего этого выходит? — в голове у попаданца был полный сумбур, — я что не смогу вернуть душу Лили в ее тело?
— Не знаю, — пожал плечами Гадаар, — думаю, что это возможно. Учитель мне говорил, что любую душу можно вселить в любое тело. Да и ты, опять же… — он хмуро посмотрел на попаданца и Тима понял что тот имеет ввиду.
Тут, внезапно, раздался стук в дверь.
— Кто есть там? — громко поинтересовался попаданец, кладя руку на рукоять кинжала.
— Господин, я принесла вам ужин, как вы и просили, — раздался с той стороны звонкий девичий голосок.
Тима поднялся на ноги, зыркнул на своих собеседников, мысленно приказывая им перейти на духовный слой бытия и, подойдя к двери, вынул деревянный брусок из специальных пазов, после чего вновь отошел к своему стулу и крикнул:
— Не заперто!
Дверь тут же открылась и в комнату вошла девушка-рабыня, почти девочка, которую Тима уже видел ранее в зале таверны, пока договаривался с местным хозяином о ночлеге, кормежке и помывке.
Подавальщица споро расставила на небольшом столике принесенную с собой снедь и в нерешительности застыла.
— Да? — вопросительно посмотрел на нее попаданец, — ты что-то еще хотеть?
— Господин, хозяин приказал передать, что купальня будет готова через час и вы… вам… если хотите… я бы могла… потереть вам спину, — она отчаянно покраснела.
Тима тяжело вздохнул, покосился на совершенно бесстрастную Лилиану, которую совершенно не взволновало непристойное предложение от какой-то рабыни, которое та сделала человеку, к которому сама Мистресс, чего греха таить, испытывала некоторые чувства. Да, предложение и в самом деле было непристойным. Ведь именно под предлогом услуг «банщиц» тут процветала самая настоящая проституция. Хозяин совершенно не стесняясь, за умеренную плату, подкладывал рабынь, да и не только рабынь, если быть до конца честным, под своих постояльцев. И все были довольны. Причем, даже рабыни. Зачастую, они тоже получали свой процент от стоимости оказываемых услуг. Мизерный, конечно, но все же. Рабыни-проститутки могли себе позволить гораздо больше, чем те, что не продавали свое тело. Насколько Тима помнил из рассказов мастера Ильви, некоторые даже умудрялись выкупать себя из рабства.
— Не нужно, милая, — улыбнулся он девушке, — я сам справиться. Держи, — он кинул ей медную монетку, — это лично тебе.
— Благодарю вас, господин, — низко поклонилась девчонка и выбежала из комнаты, не забыв закрыть за собой дверь.
— Странный ты, — задумчиво проговорил Гадаар, смотря на закрывшуюся дверь, — девчушка то неплоха. Все при ней, даром что совсем юна еще. Я бы, на твоем месте, не отказался с такой покувыркаться. Уверен, что у нее там все еще очень узко, видно же, что мужиков почти не знала.
— Ты не на моем месте, — грубо прервал не на шутку разошедшегося духа, Тима, совершенно не собираясь объяснять тому почему он не хочет трахать малолетних рабынь. Да и не только малолетних. И не только рабынь, — ты лучше продолжай свой рассказ, — с этими словами он поднялся со стула и направился к двери, дабы вновь запереть ее.
— Что еще тебя интересует? — поинтересовался Гадаар, наблюдая как попаданец возвращается к столу и начинает поглощать свой ужин.
— Почему Лилиана, будучи этим самым призраком мщения или как он там называется, меня не слушалась?
— Ты сам ответил на свой вопрос, — пожал плечами его дух-раб, — именно потому, что она была не духом, а призраком.
— А есть разница? — Тима даже ложку, которой ел кашу, отложил в сторону, так его удивило последнее откровение Гадаара.
— И это мой ученик, — впервые за долгое время в безэмоциональном тоне духа-раба появились хоть какие-то эмоции, — ну конечно. Дух принадлежит духовному миру, а призрак — материальному.
— Ага. А приказывать при помощи кинжала я могу только духам. Понятненько. Хорошо, теперь я, примерно, понимаю как мне удалось успокоить Лилиану. Я просто кинжалом вышиб ее дух из материальной оболочки, правильно?
— Правильно, — подтвердил его догадки Гадаар, — только не думай, что так всегда можно делать. Призрак на то и призрак, что не человек. У него связи с материальным миром крайне слабы. Да и душа Лилианы пленена твоим артефактом. Это, я думаю, тоже повлияло в значительной мере.
— Ну, допустим, — но мне не ясно другое, — почему тогда Лилианино заклинание не причинило мне вреда. Да и вообще, как у нее получилось колдовать в призрачном образе?
— Тут все еще проще, — не замедлил с ответом дух-раб, — местная магия на тебя не действует потому, что она материальна, а вот ты сам — не очень.
— В смысле? — ошарашенно поинтересовался попаданец.
— В прямом. Ты, по сути, точно такой же призрак, только более… эм… мясистый. Твой дух не принадлежит материальному миру, а следовательно, на тебя в твоем нынешнем состоянии не будут действовать местные заклинания. Если я, конечно, правильно понял принцип работы местных как их там, — он ненадолго замолчал, вспоминая, — ах да — алгоритмов.
— То есть, если бы ты был главным в этом теле, то на тебя бы алгоритмы влияли, я правильно понимаю? — задумчиво поинтересовался Тима.
— Думаю да, — коротко кивнул его собеседник.
— Понятно, а что на счет того, что Лилиана магичила? Мы же проверяли уже, не могла она колдовать и точка.
— Ну, я думаю, что всему виной призрачная форма. Она приобрела материальную оболочку, а следовательно — смогла колдовать.
— Гадаар, а тебе не кажется, что ты сам себе противоречишь?
