провести рукой ниже ее талии.
— Такая нуждающаяся в папином прикосновении маленькая девочка. — я дышу ей в ухо, целую ее шею, провожу пальцами по мягкому холмику. Стону от контакта с ее плотью, и когда я касаюсь ее клитора, из нее вырывается нежный стон, и мое сердце колотится, а яйца сжимаются от нетерпения.
Опустив голову, я дышу ей в ухо.
— Потрись о руку папочки, — подбадриваю я.
Она прижимается ко мне спиной, мой большой палец у нее во рту, девочка раскачивает задницу взад и вперед, касаясь моего твердого члена, позволяя мне тереть ее клитор.
— Ты чувствуешь, какой у папочки твердый член? — я задыхаюсь, проталкиваясь двумя пальцами в ее мокрую киску.
— М-м-м. — она проводит языком по пальцу, и мои глаза закатываются в экстазе.
— Ты собираешься впустить папочку в свою маленькую дырочку, малышка?
— М-м-м. — она сосет сильнее, заставляя меня шипеть сквозь зубы, а мой член пульсировать. Я наказываю ее, безжалостно впиваясь зубами в шею, кусая мягкую кожу и резко дергая ее, чтобы пометить.
— Маленькая гребаная шлюха, — бормочу я, потирая ее набухший бутон все быстрее и быстрее.
Прикосновение к ней заставляет меня чувствовать горящий огонь страсти глубоко внутри. Одержимость, не похожая ни на что другое, проходит сквозь меня. Она вся моя. Моя, чтобы развратить. Моя, чтобы хранить и защищать. Все, черт возьми, мое.
— О-о-о. — она быстрее раскачивается на моем твердом члене, ее оргазм приближается.
— Вот так. Продолжай сосать. Представь, что ты доишь член папочки, как хорошая девочка. — я провожу пальцами по ее набухшему клитору и нажимаю на него круговыми движениями, затем повторяю действие.
— О Боже.
Ее тело напрягается, и мой большой палец выскальзывает из ее рта, когда ее губы раскрываются, как тогда, когда я представлял, как мой член выпадает из нее, прежде чем обрызгать ее невинное лицо своей спермой.
— Папочка! — она стонет, когда ее голова падает на мою грудь, я сжимаю ее горло так сильно, что оставляю следы, и наши глаза встречаются, когда она кончает. Наше дыхание участилось, и в этот момент я почувствовал эйфорию, когда кончики моих пальцев вонзились в ее плоть.
Не давая ей возможности выйти из оргазма, я разворачиваю ее и ставлю на колени. Ее ошеломленные глаза едва замечают происходящее, когда я вытаскиваю член из шорт и начинаю покачивать перед ее лицом.
Ее широко раскрытые глаза заставляют меня ухмыляться. Используя тот же большой палец, который она засасывала, я растягиваю ее рот шире, удерживая его там, пока мои яйца сжимаются.
— Бля, да! — я с удовольствием кончаю на ее лицо, глядя вниз на струйки моей теплой, густой спермы, приземляющиеся ей в рот, покрывающие ее губы и на щеки. — Блять, малышка.
Мое тело медленно расслабляется от самого невероятного оргазма, который когда-либо у меня был. И точно так же, как во сне, я растираю кончик моего мокрого члена по ее щеке, прежде чем вставить его ей в рот, где она сосет его языком, посасывая нежную головку и заставляя мои глаза закатиться за веки. Я рычу.
Наконец, когда мой член дергается, я снова смотрю на нее, и в ее глазах вспыхивает уязвимость, и один только этот взгляд вызывает во мне волну потребности в защите. Проведя тыльной стороной ладони по ее щеке, я успокаиваю ее.
— Какая хорошая папочкина девочка.
Она кивает мне, и губы растягиваются в улыбке, когда я выскальзываю из ее рта, снова натягивая шорты. Улыбка, которая согревает ту часть меня, которую я считал мертвой. И впервые за много лет я тоже улыбаюсь.
Глава 6
Томми
Ее не было весь день, и я понятия не имею, где она, черт возьми. Какого хрена я не поставил трекер на ее телефон?
Я швырнул ручку на стол, потому что не могу сосредоточиться ни на чем.
Отец думает, что я не работаю, но он не знает, что я отслеживаю счета в ночных клубах и передаю информацию Рафаэлю, так как не хочу, чтобы отец знал, что на мне есть хоть какая-то ответственность перед мафией.
Конечно, Рафаэль держит все в тайне, потому что должен сам заниматься этим дерьмом, хотя мне на самом деле нравится держать ум в тонусе. Я продолжаю позволять отцу думать обо мне самое худшее, разрешая ему верить, что трачу свое время только на наркотики и секс. Что бы я ни делал, в его глазах я буду выглядеть никчемным, так что зачем пытаться доказывать обратное? Я делаю это для себя, не для него.
Но сегодня мои мысли не о работе. Нет, они заняты девушкой, которая ворвалась в мою жизнь, как гребаный вихрь.
Может, она и моя падчерица, но это не мешает мне желать ее, пусть это и табу.
Хотя меня ни хрена не волнуют запреты. Не тогда, когда ясно, что она хочет меня так же сильно, как и я ее.
Я не только хочу трахать ее, но и хочу заботиться о ней. Чего я не желал делать уже очень давно.
Невинная девушка, чьи изумрудные глаза засели так глубоко в моем сознании, что, кажется, я не вижу никого, кроме нее. То, как она кончила, и выражение невинности на ее лице, когда я покрыл ее своей спермой, стало самым сильным кайфом за всю мою жизнь. Мне даже не понадобились наркотики, чтобы достичь его.
Теперь я гребаный наркоман.
Зависимый.
Я поменял одну зависимость на другую. Только эта — более смертоносная; она способна свести меня с ума. Но я не намерен прислушиваться к тревожным звоночкам в своем сознании.
Нет, я хочу лишь наблюдать за ее лицом, когда буду вводить свой член в ее маленькую киску. Уверен, она чертовски тугая. Мой член запульсировал, когда я представил, как вхожу в нее с такой силой, что ей приходится цепляться за меня своими маленькими ручками. Ммм, я слеплю эту маленькую дырочку так, чтобы в нее помещался только мой член.
В голове проносятся мысли о том, что и с кем она делает. Спит ли она с тем парнишкой, который не сводил глаз с ее задницы?
Мне следовало выколоть глаза этому ублюдку. Отправить сопляка домой слепым за то, что он посмел взглянуть на то, что принадлежит мне. Потому что она моя.
Моя маленькая девочка, которую нужно защитить.
И если кто-то попытается отнять ее у меня, я убью его на хрен.
Джейд
Дверь закрывается с тихим щелчком, и я замечаю свет в гостиной. Я смотрю на лестницу,
