пять фуриалов, – тут же откликнулся кот, а я понял, что задала донельзя глупый вопрос.
Какая разница сколько тут денег и как они называются, если я не понимаю их ценности.
– Так, ладно, – выставила я перед собой ладони, – Тогда, другой вопрос. А сколько этих самых фуриалов задолжала Тиана?
Кот осторожно покосился на меня и спросил:
– А ты точно хочешь это знать?
Глава 6
Голос кота прозвучал свистяще-вкрадчиво, словно он собирался сообщить мне новость из серии «у нас всё сгорело, нас ограбили, крысы съели последние припасы, но в остальном всё хорошо.»
А я таких вступлений ой, как не любила. Лучше рубить горькую правду сразу, чтобы сразу можно было придумать, что с ней делать.
– Так, кот, – строго сказала я и погрозила ему пальцем, – ты эти штучки брось. Меня не запугаешь. Давай говори всё, как есть.
Мне показалось, что в кошачьих глазах мелькнуло уважение, но тон он не изменил.
– Миллион фуриалов, – кратко ответил он, – это я перевёл на уже знакомые тебе деньги. Так-то Баран ссудил Тиане оллиалы, они золотые, и каждый стоит по пятьдесят фуриалов, так что в пересчёте…
– Хватит, хватит, – слабым голосом попросила я.
Голова у меня пошла кругом. Миллион. Миллион! Эта цифра была такой фантастической, что придавила меня своей тяжестью, да так, что стало тяжело дышать.
Кот внимательно наблюдал за мной, прищурившись. Его морда стремительно становилась всё более унылой, словно он только сейчас вместе со мной осознал всю катастрофичность нашего положения. Усы грустно обвисли, а взгляд потупился.
Я коротко выдохнула и похлопала себя по щекам, приводя в чувство.
– Так, – деловито сказала я, – Отставить панику. Безвыходных положений не бывает. Держим это в уме.
– Ага, как говорится, если тебя сожрал бешеный козлопыж, всё равно есть два выхода, – уныло пробурчал кот. Он понурился и теперь напоминал грустного медведя, обнаружившего пустой улей, из которого сбежали все пчёлы, прихватив с собой мёд.
Я не удержалась, легонько потрепала его между ушами и бодро заявила:
– Совершенно верно! Поэтому не будем отчаиваться. У нас впереди есть время, чтобы что-нибудь придумать. Ты же сам недавно говорил, что если кто-то сможет привести здесь все в порядок, то только я. Разве нет?
На самом деле, я только изображала такой подъём духа, чтобы не дать коту раскиснуть окончательно. Я была так впечатлена суммой долга, что внутри меня все продолжало вопить от ужаса, но как могла, я держала себя в руках.
Стоит только мне показать свой страх, как мы с котом будем носиться по таверне, обнявшись и голося «Всё пропало!»
А оно нам надо?
– Ну-ну, – неопределенно откликнулся кот и тяжело вздохнул, – И с чего ты предлагаешь начать?
– С самого начала, – отчеканила я, – Прежде всего, давай хоть нормально познакомимся, раз уж мы вместе оказались в одной лодке.
– В какой лодке? – вздрогнул кот и посмотрел на меня с опаской, – Ты,случайно, не топить меня собралась?
– Ты себя в зеркале видел? Ты сам кого хочешь утопишь… – махнула я на него рукой, но поторопилась объяснить, – Выражение есть такое. В одной лодке, это все равно что столкнуться с одинаковыми трудностями.
– А-а, – протянул кот, но на всякий случай сделал шаг назад, – А при чем тут лодка?
Мда, похоже, с фразами из моего мира тут надо быть поосторожней. Кто их знает что они могут себе напридумывать.
– Да не при чем, забудь. Лучше скажи, у тебя имя есть какое-нибудь? А то всё кот и кот…
Кошачье ухо дёрнулось, а он сам приосанился.
– Сома, – представился кот, и в его голосе мелькнуло что-то, похожее на высокомерие, – На древнекошачьем это значит «драгоценный». Правда, Тиана звала меня Сомиком, а это ничего не значит. Но ты можешь меня так же звать.
Что? Древнекошачьем?
Эм, ладно, потом расспрошу подробнее…
– Очень приятно, – деловито ответила я, – Ну, а то, что я Алевтина Сергеевна, ты уже знаешь. Для друзей – Тина, но думаю, ты можешь звать меня Тианой, чтобы не путаться.
Глаза кота расширились.
– Помню-помню, – проворчал он, – Ну и имечко у тебя. Язык сломаешь в трех местах. Зачем так длинно? Ладно, Тиана – значит, Тиана.
Я проигнорировала этот вопрос. Кота понесло дальше. Он опустился на четыре лапы, заняв едва ли не всю кухню, потянулся и от души зевнул.
– Вот и познакомились, – пробормотал он, – А я что-то притомился. Пойду-ка посплю до вечера…
И двинулся к двери.
– Стоять! – я одним прыжком очутилась между ним и дверью. Встала в позу «руки в боки» и осведомилась:
– Куда это ты собрался? У нас ещё полно дел.
Кот непонимающе посмотрел на меня и… повалился на бок, протянув лапы.
– Каких ещё дел? – простонал он, – Не видишь, как я устал? Раз так охота, сама их делай! Никто не хочет пожалеть бедного несчастного котика…
– Если котик не захочет помогать, мы сыграем в игру «прокорми себя сам», – сурово отрезала я, – Кастрюля с жарким, которое э-э-э… наделала Тиана, все еще на плите, – у меня просто не поворачивался язык назвать это готовкой, – Приятного аппетита.
При упоминании черного как деготь жаркого, у кота по шерсти пробежала дрожь. А сам он брезгливо посмотрел в сторону кастрюли с жарким и скривился.
– Но это жестоко! – провыл он, переводя на меня полный страданий взгляд, – Тем более, у меня лапки. Как я буду все делать?
– Так, я видела как ты отлично справлялся со своими лапками. Поэтому, давай, поможешь.
Я развернулась и вышла в зал, обводя взглядом полнейший бардак, который тут творился. Даже если принять во внимание, что по большей части этот бардак дело рук инквизиторов, которые искали Сому, все равно таверна производила весьма печальное зрелище.
Столы и стулья покрыты грязью и жирными цветными пятнами. На некоторых столах стояли тарелки с остатками еды… если так можно выразиться. По крайней мере, даже мухи, летающие поблизости, опасались к ним приближаться и ползали на почтительном отдалении.
Пол у двери почти черный, а на выходе из кухни вообще такой липкий, будто это сделали специально, как полосу препятствий чтобы клиенты особо не рвались на кухню.
Освещение в таверне практически не было. Громадная
