им всего-то надо поговорить. Не драться до полусмерти, как двести лет назад, не поить друг друга отравленным соджу, как в начале прошлого века. Сколько они не виделись? Больше столетия уже, надо полагать.
И ещё бы столько же не встречаться.
Но либо Харин пойдёт наиболее коротким путём и спросит всё у Союля, либо будет копаться в этом последнем деле самостоятельно. Тангун обещал ей увольнение, вечное увольнение со своей службы, если Харин притащит ему что-то стоящее.
«Ну, смерть священного оленя явно тянет на что-то стоящее».
Харин заканчивает макияж и бросает взгляд на Джи. Тот завалился на диван в гостиной и бездумно щёлкает по ТВ-каналам. Понятно, он ждёт, когда Харин соберётся на выход – и потащится за ней в «Хан Групп».
– Останься-ка дома, – говорит Харин, вставая с кресла. Джи смахивает с дивана вечернее платье, туфли на шпильках и сумочку – вчерашний наряд, в котором Харин явилась на званый ужин, не закончившийся ничем полезным, – и хмурится.
– Отпустить тебя одну к этому гаду? Нуна[18], я не хочу снова искать тебя в Жёлтом море.
– Это было давно!
– Или вытаскивать тебя из горящей конюшни.
– А это вообще не Союль сделал!
– Но по его наводке тебя тогда деревенские нашли и сжечь пытались! – вспыхивает Джи и поднимается с места. – Встречи с ним не заканчиваются для тебя ничем хорошим!
– И для него тоже, – парирует Харин, скалясь. Однажды она пригвоздила токкэби мечом к крепостной стене и оставила висеть там три дня, пока над ним не сжалился какой-то полоумный квисин. Кажется, Союль отплатил тому бедолаге сполна. Прислал его голову Харин в подарок ко дню обращения. Миленько, ничего не скажешь.
– Слушай, мы уже не малые дети, чтобы развлекаться так, как в прежние времена, – говорит Харин, перебирая стоящие на полках сумочки. Надеть надо туфли с каблуком повыше, чтобы не смотреть на гадёныша снизу вверх, значит, сумочку она возьмёт в тон лабутенам[19]. Чёрная подойдет.
Джи трясёт головой, смахивает с лица длинные пряди волос и замечает:
– Бери красную.
– Думаешь?
– Ага. Пусть думает, у тебя там пистолет или нож отравленный спрятан.
Харин согласно кивает.
– Ну, – говорит она, оборачиваясь к Джи. – Как я выгляжу?
Джи осматривает её с ног до головы – черная блузка с мехом, кожаная юбка до колен и чёрные туфли на высокой шпильке – и удовлетворённо хмыкает.
– Сногсшибательно. Не забудь газовый баллончик.
– Ты за кого меня принимаешь?! – злится Харин.
– Это не тебе, – машет рукой Джи, – а мне. Мне так спокойнее будет.
Харин закатывает глаза и идёт к выходу.
– Ёндон, а защищаться так и не научился, – ворчит она, запирая двери за собой и Джи. – Если так боишься его, что за мной тащишься? Я тебя не зову.
– Отвали, – огрызается Джи. – Я за тобой присматривать иду, не за ним.
Они спускаются на подземную парковку, находят машину Харин – красный «Авентадор», её любимую малышку. Выезжают на улицу в молчании, проезжают ночные кварталы тоже молча. Наконец Джи не выдерживает:
– Я порыскал по своим каналам о нём, раз уж ты не удосужилась, – говорит он. – Союль теперь влиятельнее половины страны.
– Удивил, – цедит Харин. – Редкий квисин с мозгами в наши дни будет прозябать в нищете и голоде, тем более такой древний, как Союль.
– Вот именно! – вспыхивает Джи. – Он теперь тебя не своими руками скрутит, а позовёт военный конвой и упрячет за решётку, если зубы на него оскалишь.
– Успокойся. Я тоже не та мелкая лисичка, какой была в нашу первую с ним встречу. У меня есть деньги и связи…
– Не такие, как у Союля.
Харин включает радио, лишь бы заглушить ворчание Джи. Не с его габаритами и возможной силой бояться бодигардов корпорации Хан: он высокий, под два метра, разве что долговязый и мышц почти нет. Но из драки с любым человеком он выйдет победителем даже при самом неудачном раскладе.
Из радио льётся песня молодёжной группы, Джи с удовольствием подпевает.
– Они недавно премию выиграли, в курсе? Бэм мне писал вчера, звал на афтепати.
– Ага, меня тоже звал, – кивает Харин. – Только я занята была.
– Мусор разгребала, – поддакивает Джи.
– Поговори мне тут.
Они выезжают на мост через реку Ханган, Джи выглядывает в окно, чтобы рассмотреть высотку Союля.
– Он опасен теперь во всех отношениях, – продолжает гнуть своё Джи. – Физически, финансово, юридически. Его адвокаты найдут на тебя столько компромата, если перейдёшь ему дорогу…
– Джи, малыш, – усмехается Харин, – я не собираюсь переходить ему дорогу. Я вообще не собираюсь говорить с ним ни о чём, помимо синнока.
– Но!..
– И он не станет так постыдно мне мстить. Да и за что? – Харин сворачивает на перекрёстке к Каннаму, за окном проносятся огни приближающегося делового района. В Хансоне теперь светло круглые сутки, город никогда не спит. Шумно, многолюдно. Если бы люди не творили с природой всё, что им заблагорассудится, Харин любила бы это время всей душой. Если у неё вообще есть душа, ха.
– За что? – Джи открывает бардачок и бесстыдно там роется. – Тебе перечислить в алфавитном порядке или хронологическом? Значит, вспомним историю вашего знакомства…
– С той поры много воды утекло, даже Великие Звери успели забыться.
Джи находит в бардачке солнечные очки Харин и цепляет их себе на нос. Морщится, смотрит на своё отражение в зеркало заднего вида.
– Тебе идут, – фыркает Харин.
– Да?
– Оставь себе.
Джи лучезарно улыбается ей и убирает волосы со лба дужкой очков. Такой ребёнок. И как умудрился дожить до своих веков…
К высотке с горящей под самым небом вывеской «Хан Групп» они приезжают уже за полночь, и настроение Джи снова ползёт вниз. Он выходит из машины с хмурым видом и ждёт, притопывая ногой в лакированной туфле, пока ждёт Харин.
– Можешь подождать меня здесь, раз боишься, – говорит она.
«Вот уж защитник. И в кого такой трус?»
– Нет уж, – мотает головой Джи. – Я пойду с тобой и прослежу за вами. Глядишь, на себя приму удар, если до драки дойдёт.
– Мы не будем драться, – цедит Харин. – И я не дам тебя в обиду, никто тебя не тронет.
В широком холле, освещённом ярким белым светом, пусто и тихо, только у стойки сидит охранник. Мажет сонным взглядом по Харин и Джи и ничего не спрашивает, хотя должен. Видимо, предупреждён о ночных гостях. Пока Харин ждёт, Джи осматривается с видом загнанного в угол зверя. Зря. В холле известного небоскрёба ему точно ничего не грозит, тем более что здесь нет ни обычных ловушек, ни
