речь, потрясая бумагами — Они невиновны!
В зале суда началось нездоровое оживление. Изначально уверенные в виновности моряков, теперь зрители смотрели на них другими глазами.
— Я не буду это смотреть! У вас какие-то бумаги, а у меня показания уважаемых людей! — судья покраснел ещё сильнее, от возмущения, что кто-то посмел вмешаться в дело, которое он считал решённым — им нет смысла лгать! Кроме того, кроме разбоя есть и факты применения насилия! Был искалечен капитан фрегата, а над синьорой Ван Донген, пытался надругаться некто Жохов! Этой прекрасной даме повезло, что злодей ни на что не способен как мужчина, иначе произошло бы непоправимое! На лицо неопровержимые улики покушения на жизнь и достоинство благородных господ!
Кто импотент⁈ Я⁈ От возмущения я даже на мгновение потерял дар речи. Рядом пыхтя в рукав как паровоз ржал Дайон. Соберись Витя, убить судью ты всегда успеешь!
— Простите господин судья, а о каких благородных господах речь? — с трудом сдерживаясь задал я вопрос — на сколько я знаю, Михаил Руландс, капитан фрегата «Нидерланд», не дворянин! Подумаешь, высекли простолюдина! Будет знать своё место смерд! Это обвинение абсурдно!
Толпа одобрительно загудела. Действительно, подумаешь фигня какая! Это не преступление! Подумаешь простолюдину горячих всыпали!
— Патриция Ван Донген — дворянка! — судья с трудом сдерживался.
— Её изнасиловали⁈ Нет! Она сама созналась! И потом, слово женщины, пусть и дворянки, против слова благородного дворянина синьора Жохова? Вам самому то не смешно? Благородный синьор отверг её, вот она его и оговорила! А что вы хотели от протестантки⁈ Ведьма она! — разошёлся я. После моей речи, сидящие вокруг испанцы даже начали выкрикивать одобрительные реплики — Да и с мужской силой у Жохова всё в порядке!
— У нас нет показаний синьора Жохова! Он успел скрыться от правосудия! — судье пришлось повышать голос, чтобы перекричать шум толпы — К порядку!
— Почему нет? — сделал я удивлённое лицо — я и есть синьор Виктор Жохов! Приведите сюда любую пригожую девку, и я докажу вам, что ведьма Ван Донген лжёт! А раз лжёт она в этом, значить и во всём остальном!
— Вы Жохов⁈ — судья таращил на меня глаза — сам сдался…
— Жохов не сдаётся! Я пришёл сюда за своими людьми, чтобы восстановить справедливость и снять эти бредовые обвинения! — мне тоже пришлось перекрикивать шум толпы.
— Вы арестованы! — завизжал судья — стража, взять его!
— Не так быстро! — прошептал я жирному борову. Я был в первом ряду, и как только судья завопил, через секунду был возле него — иначе твой сынок и невестка умрут! Узнаешь?
В моей руке был зажат кулон с портретом какой-то женщины. По словам Алана, это была покойная жена судьи и этот кулон носил на шее его сын. Судья таращился на него как на носовой платок прокажённого, а в это время стражники уже подбегали ко мне.
— Поторопись боров! Мои люди в зале, и если меня хоть пальцем тронут, тебе твоего сынка пришлют по частям! — поторопил я судью шёпотом.
— Порядок! — быстро пришёл в себя судья — отставить стражу! Действительно, сейчас мне совершенно ясно, что благородный синьор Жохов абсолютно невиновен!
— Вернуть корабль, груз, и отпустить моряков — шепотом напомнил я судье.
— Команда шлюпа «Шторм» оправдана. Постановляю освободить арестованных, корабль и груз из-под ареста! — судья поправил мантию, как будто она его душила и шёпотом спросил меня — это всё? Вы отпустите Адриана⁈
— Есть у меня проблемка с призом. Мы тут намедни марокканский кораблик захватили. Случайно не вы призовой судья? — скромно потупив глаза тихо поделился я своим горем с опытным юристом.
— Он ваш! — выдохнул судья — это всё⁈
— Вот теперь всё! Гонорар за свои услуги вы уже получили, а сына с невесткой получите, как только у меня на руках будут все бумаги! А нет, не всё! Мне так же нужны бумаги на владение «Штормом» и испанский каперский патент. Сможете решить? За отдельное вознаграждение естественно. Клянусь, с головы ваших уважаемых родственников не упадёт и волос! Мы устроим их со всеми удобствами и отблагодарим за беспокойство — я удовлетворённо смотрел как моих моряков, освобождали от цепей. А эти испанцы продвинутые! Эти кандалы закрываются на замок, а не заклёпываются как у голландцев.
— Договорились! — буркнул судья. Упоминание дополнительного вознаграждения его взбодрило — а вы умеете решать свои проблемы Жохов!
— Что есть, то есть — скромно согласился я — всего хорошего, я забираю своих людей и ухожу. С вами свяжется мой офицер.
Я шёл в окружении своих матросов и грустил. Теперь меня каждая собака на Тенерифе знать будет! Слава мать её! Импотент, который в суде доказал, что он ещё могёт! Хорошо хоть до демонстрации дело не дошло… А ведь хотелось жить скромно и не заметно!
Глава 5
С судьёй мы подружились. Полезный оказался человек. Алан был прав, долгов у него была масса и деньги он любил едва ли не больше, чем алкоголь. Дон Рудольф уже к вечеру того же дня, когда проходил суд, снабдил меня кипой бумаг и судебных решений, оформленных по высшему разряду. Согласно полученных документов, синьор Виктор Жохов становился полноправным хозяином шлюпа «Шторм» и галеаса «Писец». Решением призового суда мне предписывалось самостоятельно расплатится с командой, принимавшей участие в захвате пиратского корабля, и выплатить испанской казне чисто символическую долю. Вторым решением с меня и моего экипажа снимались все обвинения в пиратстве. Аресты с кораблей сняли, и оба моих судна стояли сейчас на знакомой верфи. Требовалось отремонтировать повреждения, полученные в бою, а также переоснастить их для предстоящих задач. А задачу я перед собой поставил серьёзную. Жить пока мы будем войной, ибо ничего другого не умеем. Разве что бить китов…
Берберы — бич Средиземноморья. Марокко, Алжир, Тунис и Триполи жили пиратством. Пираты фактически правили этими странами и были там очень уважаемыми людьми. Действуя из множества портов Варварского берега, они держали в страхе всё западное Средиземноморье. Деятельность пиратов не ограничивалась одними лишь нападениями на торговые суда в морях, они очень часто устраивали рейды на прибрежные города Европы с целью захватить в плен христианских рабов и продать их на невольничьем рынке в Алжире или Марокко. Борьба с ними шла с переменным успехом и была очень затратной. Порты пиратских столиц были хорошо укреплены, а некоторые были настолько мелководными, что могли принимать у себя только суда с небольшой осадкой. Как только крупные флоты европейцев появлялись в море, чтобы уничтожить пиратов, берберы укрывались в своих убежищах пережидая осаду. Через некоторое время, исчерпав запасы и потрёпанные штормами, европейцы убирались восвояси, а берберы выходили на промысел снова. Но не грабёж был страшен европейцам. Потери товара и денег можно возместить, корабли отстроить снова, а вот людей не вернёшь. А берберийские пираты выходили в море именно за рабами. Основная масса рабов на Магрибе была из бывших моряков с захваченных кораблей, рыбаков, и жителей прибрежных поселений Европы. Только знатные и богатые могли рассчитывать на выкуп, остальных ждала не завидная доля.
Пленные, принявшие ислам, в основном освобождались, поскольку порабощение мусульман было запрещено, но это означало, что они никогда не могли вернуться в свои родные страны. И вот из этих людей и получались самые отпетые отморозки. Опытные моряки, знающие все хитрости торговцев и военных своих бывших стран, принимали ислам и становились пиратами, чтобы освободится. Более половины капитанов корсаров происходила из вероотступников.
Вести войны с берберами было не выгодно. И как это не удивительно, более мощные в военном и экономическом плане европейские державы предпочитали платить пиратам, за безопасный проход. То и дело заключались соглашения о перемирии и обмене пленными и рабами, то и дело они нарушались. Это война шла почти непрерывно и с переменным успехом. Едва только одна из стран договаривалась с пиратами, тут же под
