и создать органическую науку о почве. Ещё нельзя сказать, что знания органической науки о почве нашли всеобщее признание. Но что есть такая необходимость, уже никто из благоразумных людей не отрицает, безразлично, к какому бы лагерю господствующих мнений они ни принадлежали. В особенности на Западе где эту проблему теперь рассматривают непредвзято и предметно и мало обращают внимания на устаревшие школьные мнения. Это характерно особенно для Запада, где повреждения проявились сильнее всего и яснее всего стала недопустимость NPK-учения. Между так называемым органическим движением и биологически–динамическим методом есть существенные различия, которые будут обсуждены в последующим главах. Здесь же предварительно скажем, что биологические процессы в природе в последние годы стали общим предметом воззрений, тогда как знание динамических процессов значительно отстаёт.
Германия, географически–биологическое положение которой считается одним из самых благоприятных, обнаружила, по–видимому, опасность в тот момент, когда ещё был возможен возврат. Там создался круг биологически–динамических хозяйств, которые уже в 1924 году интенсивно и с успехом занимались этим вопросом. Постепенно была осознана грозящая опасность. Уже перед последней мировой войной архитектор Алъвин Сейферт («Дойче техник», сентябрь–октябрь 1936) писал об опасности остепнения Германии. Д-р А. Хайслер («Гиппократес», 8 июля 1937 г., с. 671) говорил: «Мы, уроженцы Шварцвальда, уже почувствовали судьбы леса. Шварцвальд уже больше не может быть «чёрным лесом», но частично должен стать лиственным лесом, поскольку почва обрабатывалась так односторонне, что пихты уже не могут развиваться одни. При мне в Кёнигфельде были уже повалены целые участки леса, и служба лесничества на местах, где исчезли пихты, выращивает восемь–девять различных сортов деревьев». Шварцвальд особенно пострадал от войны. В интересах не только сохранения климата мы надеемся, что ещё не поздно попытаться заняться восстановлением лесов не только в Южной Германии, но и в соседних районах Северной Швейцарии. Пишущий эти строки, обращавший внимание на описанную проблему во время своих многочисленных поездок по различным странам в различных частях света, с особой озабоченностью наблюдал развитие южного Шварцвальда. Уже в 1940 году в северных лесных горных районах он наблюдал на одном из склонов деградацию гумуса, первые признаки эрозии и появление степных трав. Пражский географ д-р С. в устной беседе сказал, что наблюдается миграция степных трав с Востока в Богемию.
Тайный советник д-р X. С. Германн, Бреслау («Schlesische Heimat», 1937, N 2), пишет:
«Классический пример остепнения Силезии в вышеописанном смысле, то есть вследствие понижения уровня грунтовых вод, что результат производившихся в течение столетий регулярных разработок на Одере: если когда–то Одер, совершавший свой извилистый путь, по всей своей ширине был заперт плотинами, уже в 14 и особенно в 16 веке эти плотины в интересах судоходства были устранены. Вследствие проводимых после 1609 года осушительных работ в ходе столетий уровень воды понизился настолько, что целая область, по которой протекал Одер, сегодня лежит высоко над водой, и даже при сильном притоке снеговой горной воды лежит выше уровня воды на 3 метра. Некогда богатейшие луга сегодня стоят поросшие скудной травой, в сухие годы они вообще являются бросовой землёй. В редкие влажные годы с длительным повышением уровня воды можно с удивлением констатировать, что восстанавливается былое плодородие, которое когда–то было нормальным состоянием, это является доказательством того, что для прежнего плодородия не хватает только воды. Действие на лес аналогично: если в 1509 году ещё на 500 гектарах росли ольховые леса, то в 1822 площадь их была 300 гектар, сегодня же мы видим лишь жалкие остатки, содержание которых оставляет желать лучшего. Из описанного изобилия ольхи вместе с дубами, тополями и вязами только тополя изредка встречаются в низменностях, а вязы уступают место. Также почти совсем исчезает ясень. Дубы почти не омолаживаются, липы и грабы естественным путём размножаются только на свежих местах низменности, расположенной вдоль Одера.»
Если сегодня в кругах географов лишённый леса, но интенсивно засеянный злаками ландшафт называется «культурной степью», то это не просто обозначение для определённого вида ландшафта, но следует учитывать, что от него до истинной степи всего один шаг. Лёгкое понижение влажности вследствие высыхания какого–нибудь водоёма, понижение уровня грунтовых вод вследствие чрезмерного их использования для орошения или дренажа, и решающий шаг сделан. Уже упоминавшийся м-р Якс сказал, что если нарушено ключевое место водоснабжения, это может иметь необозримые последствия для состояния всей страны. Для Европы такими ключевыми местами являются поросшие лесом горы. Все страны, на территории которых находятся Альпы, а именно, Франция (Савойя), Италия, Австрия, Германия и особенно Швейцария, несут за это большую ответственность. Счастливое историческое развитие, своеобразие этих стран дало возможность ещё сохранять их в их биологическом значении. Южные страны, Балканы, Италия, Испания уже значительно повреждены (например, Апеннины в Италии), и сегодня уже частично начинается восстановление лесов. Будет ли иметь успех это начало, зависит в существенном от того, будут ли действовать сообща с природой или будут выращивать деревья на основе абстрактных, может быть даже «научных» методов.
Американская сельскохозяйственная служба, наученная горьким опытом 1933—1937 годов, выработала с расчётом на перспективу «Программу сохранения земель» и тотчас приступила к её реализации. Тем самым был уменьшён ущерб от вымываний и пыльных бурь. В годы, непосредственно предшествовавшие войне, осуществлялся строгий контроль этих явлений. Весь ландшафт, особенно в южных штатах, был переформирован. Выращивались новые леса, были запрещены сплошные вырубки. Публикации «Службы сохранения земель» стали всеобщим достоянием не только в США, но распространились по всему миру. Каждый фермер США стремился к добровольному участию в этой программе защиты почвы. Фермерам была обеспечена особая правительственная поддержка. Для выполнения этой программы ежегодно выделялись суммы в сотни и миллионы долларов. Автор на своём сельскохозяйственном предприятии также действовал в этом направлении. Он стремился продемонстрировать, что такой способ ведения хозяйства, сохраняющий почву, возможен также для мелких фермеров, без помощи извне,. то есть средствами собственного хозяйства. Эта цель была достигнута.
Для повреждённых войной, менее богатых стран, которые не могут осуществлять миллионные проекты, возможна только самопомощь фермеров средствами собственного хозяйства. Правительство и опытные лаборатории, однако, должны содействовать такой самопомощи советом и делом, а не отягощать фермера законами и предписаниями (как это порой делается).
Всякое хозяйствование во время войны и усиленные мероприятия ради повышения урожайности, характерные для военного времени, враждебны здоровым методам обработки почвы. Вследствие этого в Америке опять начались пыльные бури.
«Нью Йорк Геральд Трибьюн» 28.12.54 сообщает:
«В ещё неопубликованном сообщении «Служба сохранения земель» извещает, что опасность пыльных бурь на больших пространствах Среднего Запада в настоящий момент больше, чем раньше… Условия вдвойне опаснее, чем
