Книга Великая княжна Настасья - Айлин Лин

Вернулась к печке и задумалась: как же не выдать себя? Мало ли, посчитают самозванкой или хуже того, заподозрят, что тут замешано колдовство. Долго ли протяну тогда? Убьют, и дело с концом. О нравах десятого века я имела весьма смутное представление. Но свои суеверия были везде. Судя по тому, что рассказал воин, случилось что-то страшное, а значит, надо прикинуться потерянной и напуганной до потери речи ребёнком, как после серьёзного стресса. Есть шанс, что не разгадают, что отныне в теле Настеньки поселилась другая душа.

Только сейчас пришло осознание: прошедшая ночь — это лишь начало моих испытаний и оно было не самым сложным, ягодки, как говорится, впереди. Кто знает, может остаться в лесу с диким зверьём куда безопасней, чем идти к людям? Человеческая жестокость переплюнет любого хищника.

Долго сидела, глядя на танцующее пламя, голова разболелась от переживаний, но усталость дала о себе знать: глаза начали закрываться, мысли путаться. Набрав из сундука остатки тряпья, соорудила себе подобие матраца на лавке, а то от жёсткой лежанки болела каждая косточка. Растянувшись на импровизированном ложе, мгновенно уснула.

Поутру меня разбудил шум, открыв глаза, увидела, что воин, хоть и с трудом, но уже держится на ногах. Он с тихим ворчанием разглядывал свои разрезанные рубахи, потом шумно вздохнул и, кое-как собрав лоскуты воедино, обернул их полоской какой-то ткани. С кольчугой ему пришлось сложнее, железная одёжка была тяжёлой, а рука ещё плохо слушалась, да и, вероятно, сильно болела. Морщась и скрипя зубами, богатырь принялся осторожно надевать своё обмундирование. Справившись с кольчугой, тяжело дыша, обернулся ко мне.

- Утро доброе, Настенька! Вставай, голубушка, пора домой воротиться, - странное чувство, словно в лингафонном кабинете, когда слышишь чужую речь и перевод одновременно.

Я не отозвалась, только кивнула, отвечать было боязно. Мелькнула мысль, что девушка была моей тёзкой, это хорошо, не придётся привыкать к чужому имени.

Богатырь, накинув на плечи плащ и выразительным жестом указав на дверь, шагнул наружу. А я замерла, едва дыша, даже коленки подрагивали: как меня примут в этом чужом мире? Неизвестность пугала…

Тихое жалобное блеяние вернуло из тисков страха в реальность.

Козочка! Я зашла за печь и отвязала верёвку, ведя животинку в поводу. Бросать её здесь никак нельзя, помрёт ведь от голода, выгони в лес, задерут волки.

Так, втроём, и отправились в путь по еле различимым тропам.

Лес был густой и труднопроходимый, нередко встречались заваленные буреломом прогалины, как мужчине удавалось здесь отыскивать дорогу, непонятно. Часто попадались просто исполинские деревья, наверное, в три обхвата, а может, и больше, их ветви терялись где-то в небе. Палая листва стелилась мягким ковром под ноги, приглушая наши шаги. По веткам скакали юркие белки, с любопытством поглядывая на нас. Могучие разлапистые сосны зелёными мазками виднелись среди голых стволов. Под ветвями эдаких великанов можно устроиться не хуже, чем в шатре. Всё вокруг готовилось к зимнему сну, чтобы пробудиться с первым звоном капели к новой жизни. Краски потускнели, жухлая трава была бурой, лишь в вышине, среди ветвей виднелось ярко-голубое небо. Мы брели уже достаточно долго, а чаща и не думала заканчиваться. Сколько же ещё топать до дома? Ноги гудели, упиралась коза, чуя запах хищников - её приходилось буквально волочить за собой. Воин, погрузившись в свои мысли, казалось, не замечал ничего вокруг. От усталости притупился страх, мне уже было всё равно, куда приведут и к кому, только бы поскорее закончилось это изнурительное путешествие.

***

Интерлюдия

Могута Мстиславович

Воевода неспешно двигался по лесу, подстраиваясь под шаг Настасьи. Тяжёлые думы одолевали старого воина. Странная была княжна, притихшая, не разговаривала совсем, а в глазах страх. Будто не домой он вёл её, а в полон. Богатырь надеялся, что рядом с матерью ей станет легче, приласкает, приголубит княгинюшка дочь, да и забудутся кошмары девичьи.

Скоро уже покажется широкий луг, что отделяет Вежу от леса, завиднеются высокие стены родного города, то-то радости будет родителям, когда вернёт им дочь живой и невредимой. И всё же странное беспокойство томило Могуту, словно и не Настю вёл он, а чужого человека. Встряхнув головой, отогнал нелёгкие мысли от себя. Поутру, осмотрев избушку и поляну, нашёл останки старой ведуньи и Аксиньи, волки растерзав тела почти не тронули головы и конечности убитых, видел воин изрезанную руку, знал, зачем ведьмы кровь свою проливают. Заметил и полустёртые руны на полу хижины, знаки кровной мести и воздаяния. Случайно ли попали они с Настей в ту ночь к ведьме? Или по воле богов пришли в час, когда вершилось их предназначение? Могута не был хорошо знаком с ведовством, но от деда слышал, что способны сильные ворожеи в свой смертный час призвать богов, моля о справедливости или мести и изменить судьбу. А уж Желя была ведьмой старой и опытной, страшная кара ожидала обидчиков, особливо, ежели просила она не за себя, а за других…

Что напали на хозяек степняки, не было сомнения: земля вокруг избушки изрыта копытами, да и сами женщины избиты в кровь. Видно, снасильничали Аксютку, а старуха не смогла защитить свою воспитанницу. Плохо это, печенеги не любили лесов и боялись, стараясь обходить стороной, не забредая в чащу. Да и передвигались они верхом, где уж коню по буреломам непролазным разогнаться. Лес полон ловушек, оступись скакун, шагни в нору или запнись о корень, сломает ногу. Зримо, новую хитрость придумали кочевники, что решились идти по ненавистному лесу. Потому и не сразу заметили их дозорные, не ждали, что придёт беда из родных чащ, где хоронились деревенские от набегов.

Сильна дружина вежинская, добротны укрепления, могучи стены, а вот не устояли перед печенегами. Надо думать, как теперь оборонять город, хитры степняки, да в родном доме и стены помогают. Справятся русичи, не впервой.

Вилась тропка под ногами, вот уже и показалось чистое приволье полей, что встречали на подступах к городу. Присмотревшись, заметил Могута, что недалеко от вала, что отделял город от степи, возвышается небольшой холм, не виданный здесь доселе. К нему подвозили на телегах крупные поленья.

Да это же краду (прим. автора – высокий деревянный помост, на котором сжигали усопшего, погребальный костёр), собирают, княжичей хоронить! Не пошёл воевода к кургану, надо отвести сначала Настеньку к родным, увидеться с князем. После вместе будут они провожать в последний путь княжеских сыновей.

Люди, толпившиеся у ворот, скоро заметили двух путников.