одинаковы. Понять, где особняк мелкого сенатора, а где куча квартир бедного дома, не зайдя внутрь, сложно. Ну, разве что по лужайке и уровню созданных скульптур.
Отойдя пару кварталов от центральных улиц, можно увидеть дома с облупившейся штукатуркой, вздувшейся и осыпавшейся краской, под которой был серый неприглядный камень.
Когда-то очень давно это было прекрасным местом, наполненным радостью и весельем, песнями и заливистым смехом. Теперь по улицам уже не снуют ребятишки, не бродят музыканты, больше не услышать, как в саду влюбленные читают друг другу стихи. Уже многие годы Алкорн постепенно погружается во мрак, поглотивший ровно половину города.
Грань между светом и тьмой пролегает ровно посередине города с запада на восток. Линия – черта, отделяющая всё светлое от вечной, непроглядной ночи, стала местом противостояния, элиры стали меняться…
Год от года всё больше молодых поддавались влиянию тёмной стороны. Они, бросив и отрекшись от всего, от своей светлой сути, от себя самих, убегали во тьму, становясь её частью.
Каждый бежавший, делал свет ещё чуточку слабее, и граница понемногу сдвигалась. Если так будет продолжаться и дальше, то когда-нибудь останется только ночь – вечная, холодная тьма…
Никто не помнит, когда и почему день перестал сменяться ночью, и мир поделился на свет и тьму, на чёрное и белое, на добро и зло… Конечно, вероятнее всего об этом знает Белый маг, но поэтому вопросу он не просветил свой народ.
– Самиль, скажи, ты уверен в том, что говоришь?! Это ведь просто немыслимо, я всё равно должен проверить. Ты осознаешь, что будет, если…
– Тихо, – шикнул юный собеседник на воителя Матира. Золотой шлем-маска скрывал его лицо, доспех серебристо-голубого цвета прикрывал мускулистое тело, а щит в форме пылающего шара или солнца, как говорят сами воители, отражал лучи небесного светила подобно зеркалу, разбрасывая всюду солнечных зайчиков. Стройный, высокий Матир кивнул юнцу и пошёл сквозь арку, возвращаясь к своему патрулю. Его молодой друг, а если быть точнее двоюродный брат, обмотав лицо бирюзовым шарфом, скрыв его почти до глаз, стараясь не встречаться с прохожими взглядом, направился в квартал Чавнос. Здесь живут фламги – искусственно созданные существа. Опять-таки, они созданы так давно, что никто не представляет, как жить без них, но создать новых элиры уже не могут, не может даже он.
Самиль лег в ложе, которое представляло собой каменную плиту с выемкой в форме человеческого тела, и огромный слизняк, бестолково ползающий по кругу, тут же направился к новому клиенту.
Фиолетовое тело слегка просвечивалось, изнутри были видны работающее органы существа. Медленно, не слишком красиво слизняк приближался к жертве. Склизкое тело фламга ползло от ног к лицу, обильно заполняя выемку слизью. Через полминуты существо скрыло под собой элира. На какое-то время фламг замер, затем прополз полностью и снова стал ёрзать по кругу чуть в стороне.
Эту процедуру называли очищением, по сути так оно и было. Помимо надуманных чудных свойств очищения от скверны тёмной стороны были более реальные и практичные. Ну, к примеру, все органы проходили процедуру обновления, становясь идеально здоровыми, тело по сути получало вторую жизнь. Так же, немаловажной функцией являлось насыщение организма необходимой энергией. Да и много ещё полезного мог делать фламг, всего и не перечислишь.
Слизь, залившая Самиля, быстро, почти мгновенно вспенилась крошечными пузырьками, став ослепительно белой, лёгкой и относительно твёрдой.
Элир поднялся, разломав всё это великолепие, отряхнул плечи и ноги, сбросив последние, невесомые кусочки пены. Она, кстати, пена стала, как ей и положено быстро исчезать, растворяясь в воздухе.
Преисполненный сил и решительности, паренёк зашагал прочь, обходя слизней и тех, кто пришёл за их услугами. Таких районов, как этот раньше было шесть, осталась половина, вторая потеряна во тьме. Здесь можно было встретить кого угодно, сюда приходили абсолютно все жители, разве что за исключением Белого мага, хотя бы просто потому, что ему как раз никакие фламги не нужны, он сам – энергия, сила, он и есть свет в небе, и свет в душе каждого. Белый маг бессмертен и бесконечно мудр, и нет для него на всём свете опасности, кроме Тёмного мага.
Самиль надеялся застать сенатора Ти-Вара дома, сейчас не проводилось заседаний и у него были все шансы на встречу. Сегодня удача улыбнулась молодому элиру, и он застал чиновника прямо на пороге.
– Сенатор! Сенатор Ти-Вара, постойте! Я искал вас. Мне необходимо поговорить с вами, это срочно и чрезвычайно важно!
– Неужели? Прости, юный Самиль, но мне нужно торопиться во дворец. Готовиться очередное нападение, и я…
– Сенатор Ти-Вара, вы не понимаете!
– Нет, это, видимо, ты не понял! Поговорим, когда я вернусь. На этом всё.
– Слушаюсь, сенатор, – обречённо согласился, ещё секунду назад сиявший энтузиазмом, элир.
Разочарование и обида кружили вокруг Самиля, но его суть и сущность были светлыми, белыми и ничто не могло их омрачить. Недостойные чувства рассыпались облаками пыли, их подхватил ветер и унес во тьму, туда, где Тёмный маг плетёт свои козни…
– Некогда ждать, нужно действовать! – убедил себя элир и, не спеша, стараясь не привлекать лишнего внимания, зашагал в сторону пелены. Был лишь один способ все узнать – пойти и проверить: «Если у правительства нет на это времени, значит, я сам этим займусь. Это и мой город тоже».
Отдаляясь от богатых многоэтажных, чистеньких домов с ухоженными лужайками, двигаясь среди бедных кварталов, Самиль видел тех, кто по-настоящему страдал из-за последствий катаклизма. Несчастные, каждый день заглядывающие в лицо тьме, в лицо самой смерти. Именно их дети всё чаще идут за грань, не в силах противостоять ей.
В глазах местных жителей читалось осуждение за молодость и бодрость, за опрятность и чистоту, у них всё это забрали. Они смиренно ждут, что сегодня или завтра их поглотит чернота.
Свернув за очередной бедный и уже не совсем белый домик, Самиль вдруг резко вернулся за угол. В двадцати футах от стены здания, двумя плотными шеренгами выстроились воины света – сильные и могучие, преданные добру и бесстрашные перед злом. Буквально в шаге от них начиналась пелена, серебристо-прозрачная завеса, за которой только абсолютная чернота. В ней, на самой грани видимости стояли ряды тёмного воинства.
Светлые воители никогда не покидали свой пост, пока не придет их смена. Воины со щитами солнца – воплощение ярости самого света, его карающий меч, но даже в таком непроходимом кордоне есть брешь, о ней почти никто не знает, но она есть, ведь светлые юноши и девушки как-то уходят во тьму…
Чёрная лилия
Гатха сидела у
