чем-то прогневал главу секты, поэтому его отправили искать для секты талантливых последователей. Но Цин Вэньцзи никак не ожидал того, что он окажется хоть сколько-то талантливым, а потому предпочел остаться в стороне.
Вот только, когда очередь из селян иссякла, бессмертный практик обернулся. И тогда его взгляд упал на прячущегося в узком переулке мальчика.
Цин Вэньцзи всегда считал, что может легко понять намерения человека по его взгляду. Он видел, как взгляд практика с гневного немедленно меняется на изумленный, следом в глазах его вспыхивает радость, за которой скрываются алчные искорки. Однако стоило Цин Вэньцзи моргнуть, как в глазах бессмертного осталась лишь легкая заинтересованность. Словно и не было того невероятного коктейля эмоций, что он увидел.
Миг — и бессмертный предстал прямо перед мальчиком, а следом, не спрашивая согласия, коснулся кончиками пальцев его лба. Цин Вэньцзи почувствовал, как его тело насквозь будто бы пронзает ледяная волна духовной энергии, однако он не ощутил боли.
Когда ледяная Ци покинула тело мальчика, бессмертный улыбнулся. Улыбнулся радостно, открыто, так, что Цин Вэньцзи не заметил скрывшейся за пеленой счастья жажды наживы.
— Как тебя зовут? — спросил он, все еще улыбаясь.
Мальчик внимательно смотрел на этого бессмертного, желая увидеть подтекст его действий, вот только он не видел. Словно у него никогда не было способности видеть.
— Цин Вэньцзи, — с прищуром негромко сказал он, продолжая вглядываться в лицо практика.
— Значит, Цзи'эр, — произнес практик и кивнул каким-то своим мыслям, — Я низший старейшина секты Демонической Жатвы, Ван Сифу. Желаешь ли ты стать учеником моей секты?
Цин Вэньцзи хотел было отказаться, однако это слово, «нет», будто отказывалось слетать с его губ, сколько бы он не пытался произнести его. И тогда мальчик вдруг подумал, что это, считай, его единственный шанс вырваться из ситуации, в которой он оказался после смерти бабушки. И пусть он чувствовал, что не стоит так просто доверять этому Ван Сифу, в то же время что-то глубоко внутри него, словно спавшее до этого момента и лишь сейчас приоткрывшее веки, шептало юноше тихим, но оттого не менее навязчивым голосом:
— «Если ты не согласишься, то погибнешь от тоски!»
В то же время в голове его всплыл расплывчатый силуэт девочки лет двенадцати. Он не мог разглядеть ее лица, одежды… лишь сотканная из белого света бабочка в её волосах вяло помахивала крыльями, словно приветствуя его.
Цин Вэньцзи никогда не встречал эту девочку, по крайней мере, он не мог вспомнить кого-то, носившего в волосах подобное существо, однако что-то в самой глубине его существа твердило, что если он откажется от открывшегося ему пути, то однажды действительно умрет.
И стоило Цин Вэньцзи четко осознать это, как он резко уверено кивнул, ясными глазами впившись в лицо Ван Сифу.
Низший старейшина внутри поежился от этого взгляда, однако внешне ничем не выдал своего состояния. Он вдруг отчетливо осознал, что, пусть талант этого странного ребенка просто невероятен, сам по себе мальчишка крайне опасен. Он не понимал, откуда взялась эта мысль, однако на мгновение на месте мальчика он увидел юношу в черном одеянии. Его волосы были такими же черными, даже в глазах этого человека клубилась до глубины души пугающая тьма… Но самое жуткое — в его глазах сверкала едва сдерживаемая жажда убийства такой мощи, что ей одной можно было бы уничтожить все внешние регионы мира Демонов и Богов.
Странная мысль промелькнула в голове Ван Сифу. Странная, но отчего-то показавшаяся ему единственно верной в этой непонятной ему самому ситуации.
Улыбнувшись, Ван Сифу прикрыл глаза, скрывая от мальчика крутящиеся в голове мысли, и произнес:
— Вот и хорошо. Несмотря на то, что твой талант оставляет желать лучшего, все же с поддержкой секты Демонической Жатвы ты сможешь достаточно быстро прогрессировать. Начнешь с ученичества во внешней секте, а в будущем, может быть, сможешь перейти во внутреннюю.
Сформировавшийся в голове Ван Сифу план был очень простым: заставить Цин Вэньцзи считать, что весь его прогресс — лишь результат усилий секты Демонической Жатвы. Так он хотел привязать этого необычного мальчишку к секте, чтобы в будущем он не осмелился пойти против неё.
И со временем все его действия действительно начали приносить плоды.
Несмотря на то, что прогресс Цин Вэньцзи шел куда быстрее других учеников, его самооценка все время колебалась где-то между полом и спавшим под землей главой секты Демонической Жатвы. Казалось, еще ниже она не падает лишь из-за страха удариться о затылок этого человека.
В течение нескольких лет секта Демонической Жатвы снабжала Цин Вэньцзи пилюлями, которые, по его мнению, и вынуждали его культивацию расти. Однако на самом деле эти пилюли имели прямо противоположный эффект. Они замедляли развитие мальчика на тридцать процентов, а также формировали на его душе невидимую печать контроля.
Эта печать была очень простой, но в то же время необычайно сложной. Она существовала, укрепляясь с каждой принятой Цин Вэньцзи пилюлей, но при этом ни мальчик, ни кто-либо еще не мог её заметить.
Однако в жизни его за эти несколько лет происходило не только плохое. Всплывающий в сознании силуэт девочки с годами постепенно обретал четкость, пока черным туманом не осталось скрыто лишь лицо незнакомки, ставшей Цин Вэньцзи настолько родной, что затмила собой даже бабушку, растившую его в первые несколько лет его жизни. Мальчику казалось, что стоит ему один единственный раз увидеть эту девочку, как он тут же узнает её, несмотря на то, что лицо девочки так и осталось скрыто темным туманом.
В то же время голос, что тогда велел Цин Вэньцзи согласиться вступить в секту Демонической Жатвы, вновь прозвучал в голове Цин Вэньцзи лишь дважды. В первый раз он предупредил о том, что в открывшемся перед мальцом мире доверять можно только себе. А во второй раз… таинственный голос велел любыми способами отыскать девочку, образ которой вот уже несколько лет преследует Цин Вэньцзи.
С самого начала у мальчика не было повода сомневаться в словах таинственного голоса, кроме того, он и сам хотел найти девочку из того образа. Вот, почему он начал культивировать, практически не оставляя времени для сторонних дел.
Но вот, наконец, настал день, когда глава секты Демонической Жатвы выступил перед учениками внешней и внутренней секты.
Глава секты Демонической Жатвы выглядел как мужчина в годах: его волосы местами покрывала седина, а лицо украшали многочисленные морщины. Впрочем, это не могло скрыть его довольно привлекательной внешности. Как и глаз, в которых время от времени словно сверкала свежая алая кровь. Одет
