Утау Лир
В Желании Сиять
Пролог
Государство Нао Лю простирается далеко за горизонт. Оно величественно и богато, и многие соседи смотрят на него маслянистыми взглядами, но, как бы они не желали заполучить его богатства, они ничего не могли сделать могущественному государству Нао Лю.
В этой стране было множество горных деревень и городов, даже величественная столица возвышалась на одной такой горе. Однако наш путь лежит вовсе не туда, а в маленькую деревушку, расположенную на склоне маленькой горы Цяньцзи, у подножья которой разлилось маленькое озеро Сяо Тинг. На самом краю этой маленькой деревушки, всего в сотне метрах от маленького озера, располагался маленький домик. В этом маленьком домике, состоящем всего из трех комнат, жила семья из четырёх человек. Это была семейная пара и двое детей: мальчик и девочка.
Мать с отцом этих брата и сестры были счастливы в браке уже пятнадцать лет, и их семья никогда не знала голода и холодов, что часто настигали зимой их соседей. Отец ловил рыбу в озере у подножья горы, а мать шила одежду, зачастую бесплатно раздавая ее нуждающимся соседям.
Их сыну было четырнадцать лет и он был старшим ребёнком в семье, посему отец учил его правильно ловить рыбу, надеясь, что он станет следующим кормильцем семьи да и, впрочем, всей деревни.
Дочке же было всего десять. Она не перенимала мамино мастерство, и вовсе не от того, что была еще слишком мала для этого, все дело было в том, что родители самозабвенно баловали ее. Они давали ей все, чего она только пожелает, настолько они души в ней не чаяли.
Девочку планировали выдать замуж за сына главы расположенного неподалеку города. Этот город был очень богатым и, по слухам, даже получал финансирование столицы.
Однако… родители никак не могли понять, чего хочет их дочь. Не то чтобы они не спрашивали, просто девочка на любой их вопрос, связанный с ее будущим, лишь улыбалась, не говоря ни слова.
Эту девочку звали Юй Хуа, что означало «нефритовый цветок». Хоть кому-то могло показаться, что она избалованная и шаловливая, на самом деле девочка такой не была. Юй Хуа была очень спокойной и тихой, ее можно было легко потерять в маленьком доме. В отличие от других детей своего возраста, она любила подолгу сидеть на берегу озера и любоваться игрой солнечных лучиков с кристально-чистой водой, в которой легко можно было разглядеть прячущихся в водорослях рыбешек.
Девочка часто о чем-то задумывалась, да так, что зачастую ее было никак не оторвать от своих дум. Вот и сейчас, легко одетая, она, свесив босые ножки в озерную воду, отрешенно наблюдала за расходящимися по водной глади кругами, думая о чем-то своем.
О чем она могла так часто и глубоко задумываться? Трудно сказать. Трудно даже просто предположить. Глядя на Юй Хуа в такие моменты, сразу отбросишь идею о детских мечтах — слишком взрослыми были ее глаза. В этих глазах, казалось, была вся мудрость мира, его тайны и секреты. В них отражались прожитые годы, что совсем не вязалось с образом маленькой девочки.
Неожиданно Юй Хуа подняла голову к небу, ее детские, очаровательные глазки сощурились. Словно что-то увидев в безоблачном небе, она вскинула бровь, ее глаза странно, едва уловимо, блеснули, а на лице появилось неприглядное выражение.
Словно желая успокоиться, Юй Хуа резко втянула в себя воздух и на несколько мгновений замерла, прикрыв глаза. Этих мгновений хватило, чтобы в следующий миг в открывшихся глазах не было видно ни единой эмоции. Девочка неспешно поднялась на ноги, надела маленькие ботиночки, прячущиеся в зарослях кустарника, после чего, все так же неторопливо, но в то же время, казалось, невероятно быстро, скрылась в направлении тропинки, ведущей к вершине горы.
Менее чем через минуту на месте, где не так давно сидела Юй Хуа, появился человек. Это был юноша с длинными, слегка вьющимися, черными волосами в таком же черном одеянии. Во все стороны от него по воздуху расходилась невидимая рябь, ясно говоря о его силе.
Осмотревшись по сторонам, юноша остановил взгляд где-то на склоне горы и нахмурился. На его лице отразилась борьба — он порывался сделать шаг к горе, но что-то раз за разом останавливало его, и он, сжав кулаки, грустно усмехнулся.
В конце концов, юноша еще раз посмотрел на гору, теперь его взгляд остановился на точке, что была уже куда ближе к вершине. Обняв ладонью кулак, он поклонился горе, после чего развернулся и сделал шаг в сторону озера. Но вместо того, чтобы соприкоснуться с водой, юноша остался стоять в воздухе, словно под его ногами была невидимая ступенька.
На секунду он замешкался, чуть повернул голову к горе, а после негромко вздохнул:
— Годы идут, а ты все не меняешься… Тинг… наступит ли вновь день… когда ты засияешь ярче солнца?
Ответа не последовало, и юноша, вновь грустно рассмеявшись, шагнул в воздух и исчез, словно никогда и не появлялся.
После его ухода вода в озере была все так же неподвижна, высокая трава легонько покачивалась из стороны в сторону, на небе продолжало ярко светить полуденное солнце. Ничто не напоминало о юноше, бывшем здесь всего несколько мгновений назад.
Лишь возвышающаяся над горой десятилетняя девочка смотрела на озеро, не отрывая от него пустых, будто бы мертвых, глаз.
Внешне она выглядела совершенно обычно, глядя на нее, никто бы даже не подумал о том, что внутри нее бушевала мощнейшая буря непрошенных противоречивых эмоций.
— Разве я когда-нибудь хотела сиять? — непроницаемым голосом спросила она пустоту, — Ты нашел меня даже в этом месте… зачем? Неужто тебе не по душе то, что ты сияешь, прямо как когда-то мечтал?..
Спустя какое-то время пустой взгляд девочки стал темным и печальным. Глубоко вздохнув, она подавила порыв яростно закричать от безысходности и захлестнувшего ее негодования. Когда она ненадолго прикрыла глаза, ее тело озарила неясная вспышка, в которой силуэт маленькой девочки довольно быстро сменился образом девушки лет семнадцати.
Когда свет погас, миру предстала донельзя прекрасная девушка в легком длинном платье чисто-белого цвета с длинными черными волосами. Однако человек, узревший это возвышенное зрелище так или иначе посмотрит на лицо снизошедшей прекрасной богини. И тогда все его предыдущие впечатления захлестнет волна невообразимо холодной пурги и похоронит их под леденящим снегом.
Конечно, красота этой легкой, как птица девушки не знала
