твой этот хорош, – подмигивает Янка, проходя мимо.
– Он не мой, – бурчу в ответ.
– Да? Тогда мой, – радостно взвизгивает она и летит на встречу парням, которые уже идут с «поля боя».
Я успеваю только увидеть, как Яна тормозит перед Кириллом, кокетливо накручивая прядь волос на палец, и что-то ему говорит, а он широко улыбается. Вот в такие моменты я ненавижу лунные ночи, когда слишком хорошо можно рассмотреть черты лица человека даже в, казалось бы, кромешной тьме.
– Говняная из тебя королевна, Машка, – рычит Сергей, проходя мимо меня и, сбросив футболку, бежит в воду.
– Это просто он недостоин этой королевны, – словно черт, сидящий на плече, озвучивает свои мысли Кирилл, заставляя меня вздрогнуть. – Спокойно, это всего лишь я. Пойдем, домой провожу.
– Мы только пришли, – поворачиваюсь, глядя в его светящиеся глаза.
– А мы пойдем в обход, и дома как раз будем вовремя.
Бросаю взгляд на стоящую в стороне Дашку, и она показывает мне два больших пальца, поднятых вверх.
– Я тут с Дашей, – возвращаю внимание к Кириллу.
– Уверен, она не останется одна, – негромко парирует он.
Хочется спросить, что он от меня хочет, сразу расставить все точки над і, но вместо этого я прикусываю нижнюю губу и коротко киваю. Черт его знает, чем закончится эта прогулка, но самое интересное, что я с радостью хочу это выяснить.
Глава 6
Некоторое время мы идем молча. Кусая губу, я перемалываю в голове слова подруги и свои впечатления от Кирилла. В чем-то Дашка права: он был бы идеальным кандидатом для меня. Только вот кандидатом куда: в мужья или в просто парни? Но станет ли парень совершать ради меня столько телодвижений: забирать к себе, лечить мою маму? А с другой стороны, какие у меня варианты? Разве вокруг меня так много парней, готовых помочь мне? А Кирилл смотрит на меня так, будто готов сожрать. Я, конечно, понимаю, что начинать отношения с торговли своим телом ради получения выгоды – это, как минимум, нечестно, а, как максимум, практически проституция. Но кто меня осудит, если из судей здесь только моя совесть?
Недолго думая, резко останавливаюсь, и Кирилл, по инерции сделав еще два шага, тоже тормозит. Поворачивается лицом ко мне.
– Что случилось? – спрашивает он.
Я быстро сокращаю расстояние между нами и, поднявшись на носочки, прижимаюсь своими губами к его. Крепко зажмуриваюсь в ожидании реакции, но ее нет. Распахиваю глаза, но в темноте не вижу его, поэтому мне тяжело понять, что происходит. Смутившись, отстраняюсь, становясь полной стопой на землю. Секунда промедления – и Кирилл хватает меня за затылок и впивается своими губами в мои. Мягко скользит ими, легонько касается языком, а я стою замороженная, не в силах пошевелиться.
– Расслабь губы, – бормочет он хрипло. – Дай поцеловать тебя.
Приоткрываю губы, позволяя ему теперь целовать меня по-настоящему. Не слышу ничего вокруг из-за грохота крови в ушах, когда наш поцелуй становится глубже. Языки сталкиваются, поглаживают друг друга. Мы пробуем, изучаем, знакомимся. Вкус Кирилла взрывается на моем языке, и я с удивлением обнаруживаю, что в нем нет примеси алкоголя. Я бы не удивилась, потому что у обоих парней, с которыми я успела поцеловаться в своей жизни, был привкус с парами алкоголя. Вкус Кирилла чистый, мягкий, с нотками мяты. Он кружит голову и заставляет сердце биться чаще.
Вторая рука Кирилла ложится мне на талию и притягивает ближе к крепкому, поджарому телу, которому я подхожу так, словно была создана для него. Каждая выпуклость в моем теле соответствует впадине на его, и наоборот. Это невероятное ощущение, когда кажется, что мы идеально совпадаем. Я, наверное, забегаю вперед, слишком тороплю события. Но в его объятиях слишком спокойно и безопасно, а я так соскучилась по этому чувству. Последний раз я ощущала такое лет в пять, когда папа нес меня на своих плечах на ярмарку. После этого я больше ни разу такого не испытывала.
– От тебя кружится голова, – произношу шепотом, когда мы наконец разрываем поцелуй.
– Это мои слова, а ты их украла, – я слышу в его голосе улыбку. Кирилл прижимается своим лбом к моему и сплетает наши пальцы. – Идем?
– Мгм.
И дальше мы снова шагаем в тишине. Не знаю, почему мы не разговариваем. У меня столько вопросов к нему, но я никак не могу решиться задать их. Как будто боюсь оттолкнуть его. Хотя вопросы самые простые: о семье, об учебе, сколько ему лет, в конце концов.
Как и обещал, Кирилл ведет меня в обход, по дороге еще пару раз останавливается, чтобы снова поцеловать меня. После этих поцелуев мой мир с трудом возвращается на орбиту, и я еще некоторое время иду, стараясь не путаться в ногах, потому что колени слабеют, а голова кружится.
Когда мы останавливаемся у моих ворот, Кир притягивает меня к себе и заглядывает в глаза. Свет от единственного работающего фонаря на улице не попадает сюда, но в глубине моего двора горит одинокая тусклая лампочка, которая позволяет хотя бы немного рассмотреть выражение его лица. Кирилл улыбается, и мои губы растягиваются, вторя его настроению.
– Что у тебя с этим Сергеем? – спрашивает он, и улыбка медленно превращается в нечто, похожее на оскал.
– Ничего.
– Тогда почему он сказал, что ты его?
– Он может болтать что угодно, но это не говорит о том, что все, что вылетит из его рта, – правда.
– Я просто подумал, что вы пара, и сейчас просто временно разругались.
Я перестаю улыбаться и слегка отталкиваю Кирилла, выпутываясь из его объятий.
– И ты подумал, что я решила скоротать вечер с залетным парнем, пока со своим в ссоре? То есть, целуюсь тут с тобой, прохожу за ручку несколько километров, чтобы развлечься?
– Я не то имел в виду.
– А что?
– Маш…
– Марья, – поправляю его. – Машей меня называют только самые близкие.
Он отступает на шаг назад и проводит ладонью по волосам, улыбка сползает с его лица.
– Поцелуй, как я понимаю, не делает нас ближе? И часто ты так «общаешься» с парнями? Может, предусмотрена еще какая форма общения, и мне тоже немного перепадет?
Заношу руку и отвешиваю нахалу звонкую пощечину, прожигая лицо взглядом. Его голова дергается в сторону, а потом он возвращает взгляд на меня, но теперь в нем ощущается агрессия. Не могу понять, как я это осязаю, но где-то на физическом уровне меня буквально обдает холодом, которым веет от него.
– Пошел ты! – шиплю я и, развернувшись, забегаю во двор.
Закрываю
