Книга Разложение - Владимир Голубь

С каждой секундой голоса над головой становились все громче. Судя по хохоту, там их было человека четыре, не считай самой девочки.

Я поднял взгляд выше. Двоица стояла у квартиры, заглядывая внутрь, пока в самой квартире стоял гвалт, и что-то постоянно падало вниз и с треском разбивалось.

— Господа, — замедлившись, я окликнул двоицу снаружи, — можем мы спокойно переговорить?

Они развернулись. Того, что справа, я помнил с тех времен, когда в прошлый раз заглядывал к Майе в гости, а лицо его сложно было не запомнить: обрюзгшее, заплывшее жиром и с длинным безобразным шрамом, шедшим через весь правый глаз до скулы.

Новичок слева стал для меня неожиданностью. Прежде всего, потому что этот сутулый коротышка с лысиной на макушке постоянно ругался с их троицей в прошлом, и я никогда не думал, что они станут товарищами по пьянству.

— О, это ж наш добрый доктор, — жирдяй хохотнул и спустился мне навстречу. — Ну здорова, доктор. А мы тут решили тебя навестить, проверить, не делаешь ли ты чего недоброе с доченькой нашего друга, — они с коротышкой переглянулись. — Он ведь ее так любит, так любит. Ха-ха!

Он протянул мне руку, и я ее спокойно пожал.

— Я не доктор, всего лишь работал психологом в школе.

— Работал? — переспросил лысый, опершись на перила. — Чего ж в прошедшем времени? Уволили?

Я покачал головой.

— Нет, сам ушел.

— Почему это?

— Надоели эти подростки со своим пустым нытьем, — искренне ответил я. — А теперь, может, все-таки поговорим?

В следующий миг из-за двери моей квартиры показалось крупное тело в клетчатой рубахе с подвернутыми рукавами, растянутых трениках и с резиновыми тапочками на ногах. Короткие сальные волосы мужчины были залиты водой, а лицо перекосилось злобным оскалом.

— Вот сучка, кто научил тебя огрызаться старшим? Ну погоди, вот до дома дотащу, вобью в твою пустую башку немного ума! Что мамашка, что дочка, херова порода…

Пальцы его правой руки стискивали длинные волосы. Девочка хваталась за его запястье, пытаясь вырваться из хватки, но ей природой не было суждено противостоять стокилограммовому мужчине со своим хилым тельцем.

За ними, подкидывая в воздух мою фигурку в виде золотой денежной жабы, вышел еще один знакомый приятель, в выглаженном посеревшем от старости костюмчике и налакированных туфлях.

Вот она, картина нашего общества во всей своей красе. Тусовка люмпенов, с которыми я, к своему несчастью, умудрился связаться.

Протолкнувшись мимо толстяка и коротышки, я преградил путь отчиму.

— Советую остановиться, — как можно увереннее проговорил я, пытаясь не показывать нервозности. — Не стоит распускать руки, особенно по отношению к несовершеннолетнему ребенку. Мы все помним, как это чуть не закончилось для тебя в прошлый раз.

Мужчина вышел на лестницу и возвысился надо мной, продолжая тащить за собой девочку. Он стоял на пару ступеней выше, из-за чего я значительно проигрывал ему в росте, изначально обрекая себя на положение значительно ниже.

Я перевел взгляд на Майю. Вся ее косметика неряшливо размазалась по лицу. Правая щека припухла, краснел назревающий синяк.

Она уставилась на меня в ответ со страхом и мольбой в глазах, будто я что-то мог сделать в этой ситуации. Я же, в свою очередь, изначально приготовился к худшему и надеялся, что хоть кто-то из соседей успел вызвать полицию. Иначе мне придется как-то разойтись с алкогольной четверкой и вызвать ее самостоятельно.

Я снова посмотрел на мужчину. Мои угрозы явно для него ничего не значили, поэтому я набрал в грудь побольше воздуха, чтобы развернуть разговор в более умиротворяющее русло, когда его кулак вдруг метнулся вперед и угодил мне под ребра.

Одного этого удара хватило, чтобы весь воздух мгновенно покинул легкие, а ноги обессиленно подкосились.

Закашлявшись, я отступил назад, где меня тут же взяли под руки толстяк и коротышка.

— Ну-ну, товарищ доктор, аккуратнее надо быть, — прошепелявил слева лысеющий мужичок. — Смотрите, оступились. Повезло, что мы тут как тут, а то бы улетели вниз, как пить дать.

Толстяк одобряюще хохотнул, оценив шутку товарища.

— Не трогайте его! Хватит!

— Тихо, мерзавка!

Майя было закричала, но отчим хорошенько тряхнул рукой, и она, едва не свалившись вниз, испуганно затихла, продолжая сдавленно всхлипывать.

Немного придя в себя, я поднял голову – лишь для того, чтобы пересечься взглядом с уже знакомым мне волосатым кулаком, чье приближение напоминало полет в лицо здоровой кувалды.

Если кто из диванных воителей думает, что драться так просто, спешу разочаровать. Непривычный к этому делу человек редко оказывается способным противостоять кому-то из другой весовой категории. Кроме того, даже слабый удар в челюсть может привести к потере сознания, не говоря уже об ударе от такого борова.

— Слышь, психолог, — мне в лицо дыхнуло перегаром и нечищеными зубами, — я думал, мы с тобой в прошлый раз добазарились, не? Я даже великодушно простил тебе, что ты совал нос не в свое дело. По-моему, мы условились, что ты оставляешь девку в покое, а мы с моими друзьями не делаем из тебя инвалида на коляске. Мы что, друг друга не поняли?

Я тряхнул головой, пытаясь вернуть мысли в порядок. В ушах гудело.

Адреналина не было, и боль я ощущал более чем прекрасно. Казалось, череп готов в любой момент треснуть по швам и развалиться, выпустив наружу все содержимое.

— Если уж кто и распускает ручонки, то это ты, не считаешь? — продолжал бормотать мне в ухо пропитый голос. — Весь дом уже в курсе, что ты, мать твою, жалкий педофил. Думаешь, кто-то будет против, если мы тебе отрежем твое хозяйство? За твои-то грешки?

Я понятия не имел, что можно сделать в такой ситуации. Иногда ты просто бессилен. Мало кто готов с этим смириться, но что поделать, лучше перетерпеть и остаться жить, чем позволить себе минуту славы и действительно закончить инвалидом.

— Я просто хочу… поговорить… — промямлил я сквозь зубы.

— Никаких больше разговоров. А сунешься еще раз – всех порешу, понял? И семью твою, и ту твою подружку в том числе.

Спросите, откуда у таких людей такая власть? Проблема в том, что они и вправду в какой-то мере безумцы. Уверяю, для некоторых людей тюрьма – не приговор, и она слабо их останавливает, за счет чего