- Увидеть, как ты сдохнешь, - смотрю на нее в упор, - даже кое-что принес, - вытаскиваю из кармана десятиграммовый пакетик, - презент.
- Пошел ты, - сквозь зубы.
- А что? Тебя выпишут, и ты сразу побежишь за дозой, так зачем ждать? Давай прямо сейчас, - кидаю принесенный пакетик на ее тумбочку, - я прослежу, чтобы тебя уже не откачали. Сделаю сестренке последний подарок, - поднимаюсь, вытаскивая из брюк зажигалку и шприц.
- Давай, - кивает, - я буду только рада.
- Самонадеянно.
Подхожу к столику напротив кровати и провожу несколько нехитрых манипуляций. Наполняю шприц, спиной чувствуя ее демонстративную отрешенность. Она отвернулась к окну, сложив руки на груди.
- Готово, - поднимаю шприц иглой вверх и нажимаю на поршень, высвобождая воздух.
- Так коли давай, - разгибает локоть, нервно смеясь.
Пересекаю разделяющее нас пространство и не колеблясь делаю укол. Людкины зрачки расширяются, словно в замедленной съемке, а на губах застывает пластиковая улыбка.
- Минут десять у нас еще есть, - смотрю на часы, выбрасывая шприц в ведро, - расскажешь напоследок, что с тобой происходит?
- А тебе есть до этого дело? До чего-то, что не касается денег? – сводит брови, а кожа на лбу, покрывается складочками морщинок.
- Иначе меня бы здесь не было, - подтягиваю стул, садясь очень близко.
- Я убила человека. Вот этими руками, - завороженно смотрит на свою ладонь, - понимаешь?
- Прошло много времени. Да и очень сложно подогнать Аккорда под определение - человек.
- А разве это что-то меняет?
- Ты всегда могла поговорить об этом со мной или с Маратом, ты же с ним спишь.
- Разве вы поймете? За каждым из вас море трупов, вы давно уже утонули в крови. Как вы можете меня понять? Мне больно, понимаешь? Я не знаю, зачем я вообще живу. Деньги, дома, машины, бизнес? Ничего не хочу, ничего.
- Ты сама это выбрала, много лет назад, ты сама дала себе зеленый свет.
- Хреновая из тебя, братик, группа поддержки.
- …но это не значит, что ты одна. Не смей думать, что ты одна. Ты молодая, красивая баба…
- У Лукьянова любовница. Ей восемнадцать лет. Он мне изменяет, Саша. Я думала, что на прошлый Новый год он сделает мне предложение, а он даже ночевать не пришел. Понимаешь?
- Ты это переживешь.
- Так, как пережил ты? – ухмыляется, а в глазах слезы. - Так я точно не хочу… ты до сих пор за ней следишь. Прошло три года, как она ушла, спит с другим мужиком, а ты продолжаешь быть в курсе того, что происходит в ее жизни. Разве это нормально? Разве ты живешь настоящим?
- Думаю, сейчас это не имеет значения. Потому что мы-то с тобой знаем, что через пару минут все закончится.
Люда кивает, откидывается на подушку, поднимая взгляд к шторам.
- Открой окно, впусти свет.
Делаю, как она говорит, наблюдая за тем, что происходит на улице.
- Что ты скажешь маме?
- Правду,- оборачиваюсь,- Скажу, что у тебя был передоз.
- Она же не переживет, - растерянно качает головой, - как она с этим справится? Я же… я же, мамочка моя… родная. А если ей станет плохо, если это убьет ее… Саша…
Оборачиваюсь, делая несколько шагов к постели, завороженно наблюдая за сестрой. Заплаканный взгляд, стучащие друг о друга зубы, подрагивающие конечности и дикий ужас в глазах.
- А раньше, разве раньше ты об этом не задумывалась? Стой, конечно нет, ты всегда знала, что тебя найдут, откачают и вернут домой. Ты маниакально из раза в раз хотела привлечь внимание, таким гадким, эгоистичным образом. Ты не думала ни о ком, кроме себя. С самого начала ты думала только о себе. Мама справится, она сильная, в отличие от тебя.
Люда подается вперед, вцепляясь в мое предплечье.
- Позови врача, слышишь? Я не хочу. Не хочу умирать. Позови врача. Я буду кричать…
- Никто сюда не придет, - скидываю ее руки, - ты добилась того, что хотела. Нужно уметь отвечать за свои слова и поступки.
- Пожалуйста…
- Пять раз за год, тебя откачивали пять раз, Люда, - свожу брови, - ты так стремилась к этому, наслаждайся моментом.
- Прости, прости меня, Сашенька, - пытается ухватиться за мой пиджак, завывая и размазывая по лицу слезы.
Отхожу подальше, открывая кран с водой.
- Прекращай ныть и не ори, - ополоснув руки, вытираю их жестким вафельным полотенцем, - это были витамины. Еще раз ты выкинешь что-то подобное, отправишься в морг. Поняла меня? - кидаю в нее это самое полотенце, выходя из палаты.
Во дворе ослабляю галстук.
- Глеб, ты Лукьяна нашел?
- Пока нет.
- Ищи. Он мне нужен. Вытащи его из-под земли.
Марина
За окном солнце. Смотрю на небо через окно учительской, слыша звонок. Уроки кончились, но я не чувствую потребности оказаться дома. Хочу задержаться, подольше посидеть над тетрадками, поразмышлять.
Жизнь стремительно изменилась, эти три года открыли новые горизонты, помогли пережить прошлый сценарий, найти ответы, успокоиться. Эти месяцы научили терпению, принятию. Я смогла не просто смириться, а отпустить произошедшее. Было тяжело, больно, каждый новый день давался мне сложнее предыдущего. Я плакала ночами, закрывшись в маленькой ванной нашей квартирки, вновь и вновь прокручивая в голове прошлое. Так продолжалось больше года. Более трехсот шестидесяти пяти дней я ломала себя, тянулась к солнцу, жизни. Наверное, во многом я должна сказать спасибо Косте. Он стал для меня тем, кто научил смотреть в будущее. Тем, кто не понаслышке знает, что такое терять близких.
Крепче стискиваю ручку и, разжав пальцы, кладу ее на стол. Смотрю на ровно разлинованные строки и закрываю тетрадь. Меня ждут дома. Улыбаюсь отражению в зеркале, оно висит над небольшим диванчиком, и убираю тетради в сумку. Подкрашиваю губы, надеваю черное пальто и выхожу в просторный школьный коридор.
Домой иду пешком, неспешно прогуливаясь по зеленому парку. На улице весна. Все вокруг благоухает и напитывает тебя энергией, хочется дышать полной грудью, улыбаться, быть счастливой.
Но я и так счастливая. Я радуюсь каждому дню, живу моментом, дышу.
Оказавшись у нашей трехэтажки, поднимаюсь по слегка крутым ступенькам, попутно выуживая из кармана ключи.
Открываю дверь и, поставив сумку на комод, снимаю туфли, чувствуя облегчение. В глубине квартиры слышен шум телевизора, вешаю пальто на плечики и, немного помявшись на коврике и пересиливая себя, делаю шаг навстречу звукам.
Заглядываю в дверной проем, наблюдая, как завороженно, Саша смотрит в кинескоп, играя в денди и полностью игнорируя мое присутствие.
