— А кого мы ловим? — спросил Капунькис, с любопытством вглядываясь в траву. — Я только ящерицу вижу.
— Это не ящерица, это карликовый дракон. Ловите же!
Капунькис резко нагнулся и выхватил из травы маленькую трепыхающуюся тварь.
— Он?
— Ах, мое золотко, — Бальгевирхт отобрал ящерицу у глюма и нежно прижал к груди. — Куда же ты сбежать хотел, глупыш? Вне стен моей лаборатории для тебя даже воробей опасен — проглотит, приняв за червячка. Пойдемте, друзья, я покажу вам свою лабораторию.
— Я уже видел ее, — напомнил Бурунькис. — Вы нам с Генрихом подарили двух своих дракончиков.
— Постойте, постойте, — встрепенулся старик. — Вы не шутите?
Бурунькис пожал плечами.
— И вы еще хотели занять у Генриха его золотого дракона, чтоб проверить, не уменьшенный ли он.
— Так это были вы! — оживился старик. — А я-то думаю, кто вы и откуда все знаете? Золотого дракончика я помню. Вы его случайно не принесли?
— Нет, он остался у Генриха.
— Жаль, в следующий раз обязательно захватите. А как поживают мои дракончики?
Думаю, неплохо. Их усыновила дракониха колдуна Безевихта.
Бальгевирхт усмехнулся.
— Этого не может быть — драконы плохо ладят между собой.
— Я тоже слышал об этом, — кивнул Бурунькис. — но все же это факт. Вы, конечно, можете и дальше внушать себе, что драконов усыновить невозможно, но они, слава Одину, об этом не знают и прекрасно усыновляются.
— В великанов вы также можете не верить, однако это не поможет ни вам, ни нам попасть в Большой Мидгард, добавил Капунькис. Что ж, удачи вам в вашем нелегком деле Неверия. А нам пора идти, искать способ справиться с етунами.
Оставив руины и замершего в раздумье колдуна Бальгевирхта, Капунькис и Бурунькис вошли в лес и зашагали по уже знакомой тропе назад к развилке.
— Тут поблизости еще два колдуна живут, — сказал Бурунькис. — Зигурд и Фрисгульд. Но чем они занимаются, я не знаю. Можно попытаться расспросить их.
— Хватит с меня этих колдунов, — замотал головой Капунькис. — Они только о себе и думают. Лучше давай пойдем к Скурду. Он наверняка должен что-то знать. Все-таки его друзья эльфы, а они многое знают.
— Хорошо, идем к Скурду. Он однажды сражался с зелеными карликами, и ему должно быть известно, кто их хозяин и зачем они забрались к нам в Берилингию.
Глава VII
ПРОФЕССИЯ - КОРОЛЬ
Король,Реберик Восьмой работал. Каждый день с одиннадцати утра до трех часов дня он обязан был сидеть в обитом красным бархатом кабинете и трудиться на благо страны. Так делали его отец, его дед и прадеды. Но так как главную работу в деле управления государством всегда вели казначеи, министры и, частично, церемониймейстеры, заняться королю было нечем. Что делать с великанами, король Реберик не знал. Вот почему он скучал, подперев рукой голову и раскачивая на высоком стуле короткими ножками. Перед королем лежали несколько писем, доклады от министров, бухгалтерские книги гнома Эргрика и баночка с чернилами, из которой торчало гусиное перо.
В письмах ни о чем важном не говорилось, доклады министров были один безрадостней другого, а цифры вызывали у короля мигрень. Король всецело доверял своему казначею и выискивать ошибки в учетных книгах находил ужасно глупым занятием. Куда достойней короля объявить войну, например, Ливантии. Но война — дело хлопотное и рискованное. Можно потерять не только трон, но и голову. Король Реберик войну не любил, а для праздника сейчас не было ни времени, ни средств, ни повода.
— Ваше величество, прибыл герцог Вильгельм Храбрый и просит аудиенции, — доложил королевский церемониймейстер Христианиус, заглянув в дверь королевского кабинета после осторожного стука.
— Что вы говорите? — оживился король. — Замечательное известие! Быть может, он подскажет нам выход и развеет скуку. Погодите, я приготовлюсь к встрече.
Реберик Восьмой соскочил с кресла и засеменил к окну. Он уставился на великана, с обиженным видом разглядывавшего пятерых коров, скрестил руки на груди и придал своему лицу глубокомысленное выражение.
— Можете звать герцога, — сказал он, не оборачиваясь.
Двери в кабинет распахнулись, и герцог Вильгельм быстрым шагом направился к королю.
— Ваше величество, — сказал он, — да продлятся годы вашего правления и славы! Дела безотлагательной важности вынудили меня просить у вас внеочередной аудиенции.
Герцог был на три головы выше короля и, чтобы скрыть этот недостаток, стоял, низко наклонясь.
— Да, дорогой Вильгельм, — усталым голосом произнес король. Времена настали мерзкие. Столько работы, что даже не хватает отведенных на нее четырех часов. Не поверите, но я подумываю о том, чтоб сократить обязательные утренние богослужения.
— Мне ли не понимать вас, ваше величество, — вздохнул герцог, сделал паузу и продолжил: — Должен признаться, что я принес плохие известия.
— Разве может быть что-то хуже великанов? — король повернулся к гостю.
— Как вам наверняка уже доложили, на Севере объявился некто, именующий себя Убийцей Хоркунда.
— Да, конечно, мне многое известно о нем, — ответил Реберик Восьмой, морща лоб: он напрочь забыл, кто такой этот Убийца Хоркунда.
— Я возьму на себя смелость напомнить, что он один из королей Севера. Более того, он очень могущественный правитель.
— Север всегда славился доблестными воинами и мудрыми королями, — кивнул Реберик Восьмой. — Вы думаете, нам стоит заключить с ним союз?
— Увы, о союзе речь не идет. Вчера я получил от него послание. Такие послания, как я подозреваю, получили все герцоги Берилингии.
На лице короля проскользнуло удивление, но он быстро справился с ним и сказал:
— У нас четыре герцога: Альбрехт Четвертый Праведник, Иоанн Ротшвайнский Слепой, Эрнст Лармберг- ский Лысый и вы. Следовательно, писем тоже четыре.
— Вы, как всегда, правы, ваше величество, — согласился с замечанием короля Вильгельм Храбрый. — Четыре. И в этих письмах, как вам уже известно, речь идет о предательстве. Герцогам Берилингии предложили неописуемой наглости договор. От нас требуют отказаться от вассальной зависимости от вас и принять покровительство этого самого Убийцы Хоркунда.
— О боги! — король Реберик всплеснул ладошками. — Этот Убийца Хоркунда переходит все дозволенные границы! Что вы ему ответили?
— Я ответил ему, что скорее умру, чем предам своего короля, скромно сказал герцог.
— Как это благородно с вашей стороны! — с видимым облегчением воскликнул Реберик Восьмой.
— Не стоит благодарности все-таки мы родственники.
— Ну да, ну да. Великое дело кровные узы. Позволь, я обниму тебя, брат мой. — Король подступил к герцогу и обнял его, прижавшись головой к животу. Через минуту он отступил и, после тяжелого вздоха, спросил: — Вы предлагаете сражаться?
