— Подожди-ка секундочку, — сказал я, ставя пакеты с едой на асфальт.
— Что ты затеял?
— Не трогай меня.
Я глубоко вздохнул, прикрыл глаза и сосредоточился. В точности как тогда, в марте, когда застыл посреди улицы, пытаясь вспомнить, что за символ промелькнул на моем мониторе… И довспоминался до того, что практически остановил время. И заодно все движение на Савушкина. И ввел в транс светофор и десяток пешеходов…
К моему удивлению, повторить это оказалось не так уж сложно. Вдох, выдох, и я снова выпал из окружающей реальности, секунда за секундой восстанавливая в памяти те несколько мгновений, пока машина выруливала из двора. Картинка постепенно замедлилась и теперь неторопливо прокручивалась передо мной, как на покадровом просмотре.
Я видел такие мелочи, на какие никогда не обращал внимания: каждое пятнышко пыли на сияющих литых дисках… Мельчайший потек бензина возле крышки бензобака…
Легко прочитал весь номер… Номер был специальный. С виду вроде ничего особенного, но вот это сочетание букв и цифр… Слыхал я краем уха об этих номерах. Такие машины никогда не останавливают гаишники. И отдают честь — потихоньку, чтоб никто не заметил.
Разглядел и водителя — точнее, шофера, потому что это была не его машина. Увидел и кое-что еще.
— Короче, — сказал я, открывая глаза. — Машина бронированная. Ты, конечно, можешь сказать, что я сочиняю, — все равно уже не проверить…
Ники внимательно слушала.
— А как ты определил?
— Ну, это видно. По тому как едет, например, — она слишком тяжелая…
— А номер вспомнил?
— Конечно, — я назвал три цифры и две буквы.
Ники захлопала в ладоши.
— Правильно!
— Водитель, — продолжал я. — Он, скорее всего, военный. Хотя обосновать я не могу. Думаю, заметил какие-то мелочи, но сейчас не могу их объяснить даже сам себе.
— Ну а еще что? — с нетерпением спросила Ники.
Такое ощущение, что новость насчет шофера ее не заинтересовала и не удивила.
И тут — чувства все еще были обострены — у меня шевельнулось подозрение. Но я продолжал:
— И самое интересное. На лобовом стекле — пропуск.
Ники затаила дыхание.
— Откуда ты знаешь? Ты же не мог видеть стекла, она выезжала к нам боком!
Я пожал плечами.
— Ну вот смог как-то.
— Что там на пропуске?!
— Герб… Название ведомства… И фамилия.
— Какая? — почти шепотом спросила Ники.
Я развернул ее к себе и таким же шепотом ответил:
— Ники, скажи мне, чья это машина?
Она моргнула и попятилась. Но я успел понять по ее глазам — она знала.
— Леша, ну откуда мне…
— Не ври.
— Ладно, расскажи мне, что там за фамилия, а я скажу тебе про машину.
— Ники, я ничего не скажу, пока не услышу ответ, — устало произнес я, поднимая с асфальта пакеты.
— Я правда не знаю! Но догадываюсь. Я как-то давно спрашивала Грега, есть ли у него машина. Он сказал: «служебная».
— Служебная? — повторил я.
Интуиция подсказывала, что Ники угадала. Это была машина Грега. Но в таком случае…
— А теперь фамилия и ведомство! — напомнила Ники нетерпеливо.
— Не скажу, — ответил я. — Если Грег ничего не рассказывает сам, значит, у него есть основания скрывать информацию. А шпионить за ним… Ну, блин! Это просто некрасиво. И нечестно. Не говоря уж о том, что это может быть опасно. Ники, ты сама все понимаешь…
Ники скисла. Она в самом деле все понимала. Но любопытство и желание раскопать что-нибудь о Греге были сильнее. Особенно в присутствии зловещего тортика.
— Ну и не надо, — буркнула она и ушла вперед.
Зря она огорчалась. Все равно я и не смог бы рассказать ей ничего конкретного — ни про фамилию, ни про ведомство. Потому что не разглядел их. Все-таки машина ехала к нам другим боком.
— Сегодня утром я получил письмо по электронной почте. От некоей Лигейи, — сказал Грег, как только мы с Ники занесли покупки на кухню и переложили еду в холодильник.
Бабки дома не было, Валенка тоже. Грег сидел за кухонным столом, застеленным выцветшей клеенкой, и что-то читал с экрана ноутбука.
— Кто это? — спросили мы с Ники в один голос.
Грег оторвал глаза от монитора и пристально посмотрел на меня.
— Уже забыл? Она утверждает, что познакомилась с тобой вчера в клубе.
— А, та Лигейя, которая «вообще не дракон»!
Я живо вспомнил слегка чокнутую, но приятную старую деву — а потом и все остальное, далеко не такое приятное — и принялся, не жалея эпитетов, описывать клуб и тамошнюю публику. И про жуткую дверь, и про обкуренных юнцов, и про хама и стяжателя Идолищева, и про Лигейю, которая пришла найти себе маленькую, но гордую птичку…
Грег вначале иронически улыбался, потом перестал, а когда речь дошла до моего спора с Идолищевым, выражение лица у него стало озабоченное.
— Зря я тебя туда пустил! — с досадой сказал он. — Вероника, почему ты за ним не присматривала?
— Я на него шипела-шипела, но ведь не могу же я ему рот заткнуть, — попыталась оправдаться Ники. — Потом они с Идолищевым сцепились — что я, буду между ними кидаться? Тем более Леша почти сразу вышел…
— Куда он пошел дальше и что он там делал? — прокурорским тоном спросил Грег.
Ники поникла.
— Почему я должен узнавать подобные новости от посторонних?!
— Грег, погоди! — вмешался я. — Хватит уже орать на Ники! Может, объяснишь, что такого случилось?
Грег вогнал меня взглядом в дрожь.
— Ты вел себя в клубе как идиот, — сказал он уже спокойно. — Не понимал, кто перед тобой, что ему надо, с какой целью затеян разговор… Еще хорошо, что твоя последняя собеседница была настроена миролюбиво.
— Так она ко мне не клеилась?
— Конечно, нет.
— А что она делала?
— Искала ученика.
— Гм… Она была драконом?
— Разумеется. Другие туда не ходят. Просто не найдут вход.
— Но там было полно людей!
— Куколок.
— Людей, — настаивал я. — Неужели я не сумел бы отличить людей от куколок, и уж тем более драконов?
— Не распознал же ты Лигейю, — возразил Грег. — Стены клуба блокируют любую магию. В целях безопасности его посетителей — в первую очередь друг от друга. Но у тебя всегда остаются мозги, которыми неплохо бы иногда пользоваться.
