С Юттером они официально поженились в 1914 году, когда Андре уходил на войну, вернулся он в 1917 году после ранения. Вместе они обустроили свой дом на любимом Монмартре, где жили с Мадлен, матерью Сюзанны, и сыном Морисом Утрилло. Сюзанна с Морисом писали картины, Андре занимался выставками, изданиями, коллекционерами. На семейном портрете 1912 года Сюзанна изобразила всех своих близких, а себя – в центре как главную опору своей семьи.
История седьмая
О живописи, тюльпанах и… фьючерсах
Ян ван Гойен
Так что же связывает живопись и тюльпаны с фьючерсами (напомним, что это вид биржевых операций)? Как ни странно, это несколько картин голландского художника Яна ван Гойена, жившего в XVII веке. Первое, что приходит в голову: наверно, это были натюрморты с изображением пышных букетов тюльпанов? Но нет – ван Гойен был знаменитым и востребованным пейзажистом, он писал многочисленные виды нидерландских равнин с мельницами, морских побережий с лодками и городов с островерхими шпилями. Так при чем здесь тюльпаны? И где же тут фьючерсы?
Все дело было в неуемном характере мэтра ван Гойена, который был родом из города Лейдена, здесь родился, здесь стал художником, здесь и обзавелся семьей. Но маленький город стал тесен для энергичного и жизнелюбивого молодого человека, который мечтал не только о профессиональных достижениях, о всеголландской славе, но и о большом состоянии, которое позволит ему стать вельможей. Как бы то ни было, но в 1632 году он переезжает в почти столичную Гаагу, где обосновался двор принца Оранского, его будущего щедрого покровителя. Здесь было намного больше не только заказов на картины, но и других возможностей для быстрого обретения капитала. И предприимчивый живописец в перерывах между картинами занимается сделками по продаже и аренде недвижимости, устраивает аукционы по продаже картин. Но главное его финансовое предприятие было связано с… тюльпанами.
Дело в том, что в 30-х годах XVII века Голландия пережила первый в мире финансовый крах, который сопровождался, как и в наши дни, пирамидами, спекуляциями, аферами, и, как следствие, банкротствами и разорениями. Этот громкий скандал вошел в историю как «тюльпанная лихорадка», потому что предметом спекуляций и причиной разорений стали обычные (для нас) тюльпаны. А в те времена первые тюльпаны попали в Европу с Востока, их луковицы были еще редкостью, а разнообразие форм, окрасок и сортов сделали этот цветок обязательным украшением каждого респектабельного голландского дома. Моду на тюльпаны во многом создали или, во всяком случае, поддержали такие известные мастера цветочных натюрмортов, как Ян Брейгель Бархатный и его сын, тоже Ян. Но, прославляя своей волшебной кистью красоту и изысканность тюльпанов, особенно сорта Semper Augustus – Вечный Август, красный с белыми полосками, семейство Брейгелей никак не предполагало, что в 1636 году за проданные три луковицы этого сорта некий житель Амстердама выручит такую сумму, что сможет приобрести два особняка. Почему именно пестрые тюльпаны так взлетели в цене? Объясняется этот факт тем, что в XVII веке не знали, каким образом передается «полосатость», это было похоже на лотерею. Обычный тюльпан мог через несколько лет вдруг стать полосатым, и наоборот, только спустя триста лет была обнаружена вирусная природа изменения окраски цветов. А во времена тюльпанной лихорадки многие теряли состояния из-за этого вируса. За прошедшие века сорт Semper Augustus был утерян, так же как и главная отличительная черта большинства тюльпанов тех лет – острые кончики лепестков. У нынешних цветов они округлые. И только дивные брейгелевские букеты сохранили для нас причину тюльпаномании.
Ян ван Гойен
Вид Гааги. 1650
Через несколько лет Ян Брейгель Младший будет едко иронизировать над пагубными страстями голландцев в своих пронизанных сарказмом «Аллегориях тюльпаномании», где персонажи картин будут уподоблены суетливым приматам. А голландец Корнелис Пот создаст популярный лубочный сюжет, высмеивающий простаков-спекулянтов. Повозка с богиней цветов Флорой и ее праздными спутниками катится под уклон в пучины моря. За ней бредут ремесленники, забросившие орудия своего труда в погоне за легкими деньгами.
Злую шутку с голландскими любителями цветов сыграл тот факт, что тюльпаны – товар сезонный и бойкая торговля декоративными растениями шла только в теплые месяцы. И поскольку раздутый спрос многократно превышал предложение, это привело к торговле не только цветами, но и луковицами еще не выросших тюльпанов, и даже просто «бумажными» контрактами на будущие цветы. Стала стремительно прогрессировать торговля будущими обязательствами за еще не выросшие тюльпаны – так появились фьючерсы, один из основных механизмов всех финансовых учреждений мира до сих пор. Известно острое высказывание современника о биржевой тюльпаномании 1636 года: «Дворянин покупает тюльпаны у трубочиста на 2000 флоринов и сразу продает их крестьянину, при этом ни дворянин, ни трубочист, ни крестьянин не имеют луковиц тюльпанов и иметь их не стремятся. Так покупается и продается больше тюльпанов, чем их может вырастить земля Голландии».
Ян ван Гойен
Ветряная мельница. 1642
А что же наш художник? Естественно, он не мог пройти мимо таких событий и стал одной из многочисленных жертв тюльпанной лихорадки. Ван Гойен решил сыграть на «тюльпанной бирже» и купил у бургомистра Гааги десять драгоценных луковиц. Заплатил за них огромную сумму в 1900 гульденов, столько стоили приблизительно десять его пейзажей. Но и этого было недостаточно, тогда наш азартный живописец отдал за вожделенные цветы принадлежащую ему картину своего именитого коллеги Рейсдала, а когда и эта цена не устроила градоначальника, ван Гойен заключил настоящий фьючерсный контракт – принял обязательство в будущем написать для мэрии Гааги картину с видом города. Так тюльпаны, фьючерсы и живопись оказались участниками этой истории.
А чем же все завершилось? Как нетрудно предположить, искусственно раздутая тюльпанная биржа рухнула, уже в феврале 1637 года цены на ничем не подтвержденные сделки упали, волна разорений прокатилась по всей стране. Ян ван Гойен также прогорел, потеряв все свои сбережения. Но его оптимистичный настрой не позволял ему унывать, он с новыми силами принялся работать, за мольбертом и не только, создал еще сотни замечательных картин, но больших капиталов так и не нажил. А обязательство перед бургомистром исполнил, чуть позже написал наполненный влажным воздухом «Вид Гааги» 1639 года, который остался в назидание потомкам как напоминание о человеческом тщеславии и алчности. И, видимо, этот пейзаж пришелся по нраву гаагскому истеблишменту, так как через несколько лет пейзажист получил роскошный заказ от принца Оранского на создание масштабной
