Книга Межесвет - Юлия Федорченко

Первым, что он вспомнил, были ее аппетитные ягодицы, туго обтянутые тканью. Опираясь одной рукой на колено, девушка выдергивала сорняки, густо разросшиеся во дворе за время ее отсутствия. Дом тоже изрядно обветшал, но с этим-то она ничего не могла поделать. Соседи не забыли ее, хотя приветствовали довольно вяло, ведь ее история вряд ли могла вызвать сочувствие: не найдя счастья в большом городе, Идрис вернулась домой. У нее здесь не осталось ни родственников, ни друзей, но клочок земли, издавна принадлежавший ее семье, мог прокормить здоровую девушку, которая не гнушалась тяжелого труда.

Шадрен без зазрения совести наблюдал за ней, опираясь на деревянный забор, трещавший под его весом. В экзалторском плаще и с ружьем за спиной он выглядел устрашающе. Идрис была поглощена работой и долго не замечала мужчину. Она вскинула голову и обернулась лишь в тот момент, когда ограда, не выдержав, целиком рухнула на землю, подняв облако пыли.

Он пробормотал извинения, предварительно откинув капюшон на плечи. Идрис отерла лоб и какое-то время рассматривала пришельца, упершись руками в бока. Эту позу она приняла скорее от усталости, чем из желания показаться разгневанной. Девушка сожалела лишь о том, что нарушитель спокойствия оказался неместным — в противном случае она могла заставить его починить забор.

Шадрен откашлялся, переводя взгляд с Идрис на поверженную ограду и обратно. Он не привык вести светские беседы и понятия не имел, о чем следует говорить с девушкой, при этом он ощущал вину за содеянное и хотел как-то оправдаться перед хозяйкой забора, пусть просто словами. Похоже, решил мужчина, еще раз взглянув ей в глаза, одними словами тут не отделаешься. Они с Идрис понимали друг друга с полунамека, их чувства всегда достигали своей цели. Сейчас в ее взгляде светился интерес, и Шадрен, памятуя о ее прелестных ягодицах и поваленном заборе, принял предложение остаться на ужин.

В тот день ничего особенного не произошло. Они сидели за столом, перекинувшись самое большее парой фраз, когда Идрис осведомилась о причине его визита в поселок. Невероятно, тотчас осенило Шадрена, она пригласила его в дом, не спросив даже имени и рода занятий; она либо сошла с ума, либо принадлежит к тем, кому нечего терять. Но он оставил эти мысли при себе и ответил предельно серьезным тоном:

— Я ищу ведьму.

Идрис сначала звонко рассмеялась, едва не выронив блюдо. Затем она наклонилась над мужчиной так низко, что при желании Шадрен мог заглянуть в вырез ее платья и беспрепятственно рассмотреть полную смуглую грудь. Кровь прилила к его чреслам, но он не позволил себе скосить глаза.

— Правда, что ли?

— Да.

Его лицо вновь не озарила улыбка, и это не на шутку озадачило девушку. Идрис плюхнулась на стул позади себя, водрузила локти на скатерть и принялась задумчиво теребить мочку уха. Шадрен смотрел на нежный изгиб ее шеи, сглатывая слюну. Он уже раскаивался в своем решении остаться. Он хотел ее до безумия, но если эта девушка с яркими рыжими волосами окажется потаскухой, это разобьет ему сердце.

— Я вернулась совсем недавно, — наконец заговорила Идрис, прерывая ход его мыслей. — И я не знаю никого, о ком бы так говорили. Но я могу спросить у соседей.

Шадрен смутился.

— Тебе вовсе не нужно помогать мне.

— Но я хочу, — возразила она. — Ты охотник, верно?

Он кивнул.

— А что сейчас делают с ведьмами? Сжигают на костре?

— Нет, их обучают. — На лице Идрис отразилось непонимание, и мужчина поспешил добавить: — Но не эту. Она нарушила правила. Позволила колдовству обрести над собой контроль. Я пришел, чтобы забрать ее в одно место.

— Значит, она опасна?

— Да.

— Тогда твое дело — правое, ведь так?

Он отвел глаза.

— Весьма вероятно.

— Приятно сознавать, что за этими вещами кто-то присматривает, — сказала Идрис не без иронии. — Ты можешь поспрашивать в кабаке в конце улицы. Сейчас самое время, — прибавила она, бросив мимолетный взгляд на окно. — Мужчины так напиваются, что утром не помнят и слова из того, что говорили накануне. А кто, — она замялась на секунду, — вызвал тебя сюда?

— Одна женщина. — Тогда Шадрен еще беспокоился о том, чтобы не болтнуть лишнего, и тщательно подбирал слова. — У нее пропал несовершеннолетний сын. Она утверждала, что это не первый такой случай.

— Тебе есть где переночевать?

Этот вопрос застал его врасплох. Он немедленно представил вкус ее губ, мягкость груди, прижимающейся к нему, восхитительную влажность меж ее бедер; представил — и покрылся испариной. Сейчас она скажет — оставайся, нам будет хорошо в одной постели…

— В гостинице, — выдавил Шадрен.

— В гостинице? — переспросила она и снова разразилась смехом. Он дождался, пока Идрис успокоится и объяснит причину своего веселья. — Может, ты уже и комнату снял?

Мужчина ощутил прилив раздражения. Что смешного?

— Может. А что?

— Да нет у нас никакой гостиницы, милый! — воскликнула Идрис. — Или ты вообразил, что в каждой деревушке только и ждут путников вроде тебя? Ладно, — она смягчилась, увидев выражение его лица, — я прошу прощения. Не сердись.

Шадрен пробурчал что-то наподобие того, что приехал несколько часов назад и еще не успел прозондировать почву. Идрис кивнула, все еще улыбаясь, и он, отвлекшись от неприятных мыслей, начал подсчитывать в уме, сколько месяцев у него не было девушки.

— У меня есть свободная комната.

Шадрен ждал этих слов, но когда он посмотрел на Идрис, в ее взгляде не было лукавства. Стало быть, никаких особенных услуг. Холодная постель, но теплый прием и горячий ужин. Он почувствовал облегчение: Идрис оказалась не из тех, кто ляжет под любого, лишь бы заплатил. Шадрен не хотел обладать шлюхой, он испытывал к ним отвращение. И все-таки, ворочаясь ночью в кровати, мужчина вспоминал о прелестях Идрис и немного сожалел о том, что она не скрасила его одиночество. Сколько он там насчитал? Семь месяцев? Или, может, все восемь? Он накрыл ладонью пах и постарался унять колотившееся сердце, так усердно гнавшее по венам кровь, что его мужское достоинство становилось горячим и твердело. Спустя долгие часы, терзаемый бессонницей, Шадрен несколько раз порывался встать и взглянуть на спящую девушку: а вдруг Идрис тоже терзается желаниями, которые не посмела выразить в его присутствии? Вдруг и она хочет любовной близости с человеком, которого встретила впервые? Но он не посмел ее потревожить, а под утро его сморил сон.

Идрис разбудила его после полудня, плеснув в лицо щедрой порцией ледяной воды. Мужчина вскочил, едва не