себя тем, что уже взрослый человек и ни грамма не беспокоюсь по поводу выволочки от главврача (не в угол же он меня поставит!), у меня все равно было чувство, что я иду объясняться перед мамой за двойку в дневнике.
— Так, так, так, дорогуша, нарушаем, значит…
— А что такого-то? — с претензией сказал я.
— Чистая совесть — признак плохой памяти! Я вижу вы, голубчик, считаете себя достаточно окрепшим, раз не боитесь разгуливать без оружия.
— Вообще-то, я буду очень не против, если мне его вернут.
— Вернут, вернут, — успокоил главврач, — не волнуйтесь, голубчик. Я распоряжусь.
— Спасибо!
— Пока рано. Вам нужно пройти полное обследование! Хотя… У западного корпуса есть площадка для тренировок. Ступайте, дорогуша, отведите там душу, а мы уж посмотрим, насколько вы окрепли.
Площадка для тренировок произвела на меня более чем благоприятное впечатление. Я, будто дорвавшийся до песочницы детсадовец, остервенело кромсал мечом манекен, едва ли не повизгивая от восторга. По-соседству отводил душу Орел, метко утыкав чучело стрелами. Я тоже попробовал пострелять из его лука — и пару раз даже не промахнулся мимо цели, но меч или топор все равно были привычней и роднее. На площадке тренировались и другие пациенты — находившиеся на реабилитации солдаты, и я не отказал себе в удовольствии померятся силами с бывалыми вояками. Через некоторое время вокруг образовался кружок зрителей, которые подбадривали соперников и делали ставки.
Потешив свое самолюбие несколькими победами подряд, я обидно проиграл здоровому орку, который сначала долго наблюдал за мной со стороны, не говоря ни слова, а потом, когда желающих помахать со мной кулаками не осталось, неожиданно вызвался на бой. То, что его уровень значительно превышает всех моих предыдущих оппонентов — стало ясно сразу. Я подумал, что это, вполне возможно, кто-то из высших офицеров — без формы трудно было определить, но иногда манера поведения говорит больше, чем погоны. Когда меня уложили на обе лопатки, все засмеялись и зааплодировали орку, а он, ничуть не изменившись в лице, протянул мне руку, чтобы помочь подняться.
— Ничего страшного, если над тобой смеются… Гораздо хуже, когда над тобой плачут… — произнес он спокойно и, поставив меня на ноги, покинул площадку, не обронив больше ни слова.
Оружие мне разрешили оставить и теперь я мог свободно гулять по территории. В здравнице не было ничего особо интересного — аккуратные корпуса, чистенькие газетные киоски с надписью «ИНФОРМАЦИЯ», прямые аллеи, по которым неспешно прогуливались пациенты, клумбы с цветами, тихое журчание фонтана — покой и умиротворение. Идеальное место для отдыха.
Мне было откровенно скучно.
С Орлом мы решили завтра снова пойти к водопаду, но этим планам не суждено было сбыться. Выяснилось, что от общественно-хозяйственных работ не укрыться даже в реабилитационном центре: с утра пораньше нас отрядили на всеобщий сбор брусники — как ехидно заметил главврач, вручая дурацкие плетеные корзинки, исключительно чтобы проверить не повреждены ли у нас внимательность и координация.
— Что? — возмутился я. — Вы издеваетесь? Я солдат Имперской Армии, а враги государства точно не сидят в брусничных кустах! Ползать в огороде с корзинкой — увольте, я не для этого проделал такой путь! Да я…
— Двигательное и речевое возбуждение… бредовые интерпретации… Случай, по-видимому, сложный… Шизофрения, надо полагать, — задумчиво проговорил Иаскул Тау.
— Ладно, давайте ваши корзинки, — кисло промямлил я, тут же свернув свое негодование.
— Будьте осторожны, если рядом с брусникой будет шмель, то он может и укусить. Так что аккуратней, а то вас еще и мазью от пчелиных укусов мазать придется.
Через два часа я уже измазался в бруснике с головы до ног. Все бы ничего, но «шмелье поганое» — как окрестил их Кузьма, кажется, принимало нас двоих за гигантские ягоды и не отставало ни на секунду. Облепленные насекомыми, уставшие и злые, зато с полными корзинами ягод — мы освободились только к обеду. Под шмелиным конвоем мы прошествовали через всю здравницу к главному корпусу, где на лавочке у фонтана что-то читал главврач.
— Вот ваши ягоды! Надеюсь, уроки ботаники на сегодня закончены? — недовольно проворчал Орел.
— Прекрасный результат, поздравляю! Неужели вам так не терпится покинуть мою здравницу?
— Да уж, желание тут оставаться тает с каждым днем. Эти полосатые твари прожужжали нам все мозги!
— Наши селекционеры работают над тем, чтобы уменьшить длительность их жужжания, не волнуйтесь, — утешил Тау, принимая корзинки у нас из рук. — Не пропустите обед и можете отдыхать.
Следующие два дня мы слонялись без дела. Нас вкусно кормили три раза в день, разрешали свободно ходить где захочется, симпатичные медсестрички мерили наше давление и, в общем и целом, жаловаться было не на что. Но иногда от безделья устаешь еще больше, чем от работы, поэтому, когда администрация здравницы пришла к выводу, что элементалей на территории развелось чересчур много и привлекла нас, конечно же под видом обследований, к зачистке, я не расстроился.
На востоке, на пруду за корпусами, мы нашли водных элементалей. А на юге — магических. Огненные элементали оставили в моей памяти не очень приятные впечатления, но водные и магические были, хоть и похожи на них, но куда более скромных размеров и страха особо не вызывали, хотя, если зазеваться, то и они могли серьезно покалечить. Магические элементали, состоящие в основном из какой-то полупрозрачной субстанции, хлопот практически не вызвали — почти бесплотные, они разлетались от взмаха меча. Зато водные — мокрые, мерзкие полурыбы с щупальцами — заставили собраться и быть более осторожным. Впрочем, к Кузьме это не относилось — он спокойно расстреливал элементалей из лука на расстоянии, я же, яростно орудуя вблизи мечом, вымок до нитки.
Когда указанная территория была зачищена, мы поплелись назад — Орел веселый и беззаботный, я — мокрый и злой.
— Неплохо, очень даже неплохо. Вам, — обратился главврач к Кузьме, — можно и на выписку. Догуливайте свою неделю и потом ко мне, поставлю вам штампик. А вы, голубчик, — повернулся он ко мне, — слушайте меня. Последнее, что необходимо сделать перед выпиской, — обрести силу своего Покровителя.
— Кого?
— Покровителя, голубчик, Покровителя!
— И зачем он мне нужен? Мне и без него…
— Он поможет тебе, — вдруг вмешался Орел, и в голосе его не было ни намека на сарказм. — У меня есть Покровитель, родители возили меня в Незебград, чтобы я получил
