только мысли не посещали мою голову, начиная от миссии спасения человечества и заканчивая тем, как я буду оправдываться перед женой и начальством на работе. Однако через пару часов ночного бдения, все мучительные раздумья вытеснил холод. Я настолько озяб, что мозг впал в какое-то оцепенение и мог думать только о наступлении дня и соответственно, повышении температуры.
Глава 5. Прыжок гепарда
Я вскочил, когда малиново-алые лучи солнца уже вовсю расчерчивали небосвод. Видно, все-таки отключился на пару часов. От жесткой скамейки ломило спину и шею. Мимо сквера то и дело мелькали прохожие. Улица ожила, наполнилась звуками. Сидеть и ждать конца этого мракобесия — уже не было сил, да и желудок недвусмысленно напоминал о себе.
Я хотел было выйти из сквера, но вовремя спохватился. Местная мода в одежде несколько отличалась от нашей. Как я успел заметить, люди здесь носили всевозможные блестящие и фосфоресцирующие шмотки и аксессуары. В своих темных джинсах и черной куртке я явно выглядел бы…черной вороной среди какаду.
Я подошел к кустам, из которых всю ночь доносился громкий храп бомжа. Пиво с непривычки быстро и надолго его вырубило.
— Эй, приятель! — я потряс бедолагу за плечо.
Он пробурчал что-то несуразное в ответ. Я тряхнул его сильнее.
— Слушай, одолжи кое-что из одежды. Ненадолго.
— А еще этого пойла достанешь? — хрипло спросил он, приоткрывая один опухший глаз.
— Постараюсь.
Кое — как я снял с бомжа какую-то блестящую жилетку с наполовину оторванным карманом. Оторвал его полностью. Ну вот, так можно и в свет.
Я пошел в том же направлении, куда и большинство прохожих (надо же было хоть как-то убить время до возвращения из этого кошмара) и скоро оказался на широкой, многолюдной улице. Десятки ярких до рези в глазах авто стекались в акведук и исчезали в его полумраке, словно в водовороте, сотни пешеходов в блестящих одеждах торопились по своим делам, на работу, учебу. Я слился с толпой, и во мне даже проснулось любопытство.
Вот мужчина в деловом костюме с серебристым кейсом, вот девушка в золотистом пальто. Женщина в блузке с пайетками тащит трехлетнего сынишку в детский сад. Вот девочки-школьницы с озорными косичками и светящимися разноцветными бантами, вот малыш с огромным неоновым рюкзаком остановился, чтобы завязать шнурки.
Он казался таким беспомощным, этот паренек — маленький островок, затерявшийся в огромном океане равнодушных взрослых. Шнурки не слушались неумелых пальцев, но он снова и снова с какой-то обреченностью собирал их в жалкое подобие банта. Я не выдержал, присел рядом и помог. «Спасибо», — прошептал мальчик одними губами.
Я вдруг вспомнил фотографии, присланные «ОПО», испуганные лица детей, и мне стало не по себе от мысли, что этот малыш с непослушными шнурками, все эти люди, которых я вижу сейчас — скоро погибнут. Они живут, дышат, торопятся, думают о чем-то своем, о чем-то мечтают, — и вдруг раз — и их мир перестанет существовать.
«Сенсоры способны корректировать реальность. Они могут остановить массовую гибель…»
Но что я могу сделать?! Я уже жалел, что не расспросил того дядьку из «ОПО», не узнал больше. И еще жалел, что упустил человека в длинном темном плаще с маленькой смертоносной ампулой в кармане. Теперь уже поздно… Опять поздно.
Я медленно брел среди толпы, словно волнорез разделял потоки спешащих трудяг. Одни запрыгивали в автобус, другие залезали в машины, кого-то поглощали зевающие рты муниципальных зданий. Толпа поредела. Я остановился на перекрестке, решая, куда двинутся дальше. Взгляд уперся в указатель: «Ржевская городская поликлиника», «Ржевский отдел ЗАГСА», «Ж/д и Авто/вокзал». Я вдруг почувствовал, что в голове начал складываться сложный пазл, причем стало очевидно, каким боком и какой стороной соединять его части.
Почему именно Ржев? Если бы я был террористом или там «демоном», питающимся негативной энергетикой, то направил бы удар на Москву, где сконцентрированы миллионы людей, активно работающих локтями и производящих массу негатива. Скорее всего, тот тип в темном плаще так и сделает или уже сделал. Но что-то подсказывало мне, что он все еще здесь — едва уловимое ощущение, граничащее с игрой воображения. Во мне проснулся охотничий азарт. Почему бы и не поиграть в супергероя — реальность-то все равно чужая!
Я решил доехать до вокзала. Шанс застать демона-террориста там, конечно, был не то что невысок, а крайне низок. Ведь он мог уехать еще прошлым вечером или ночью, в конце концов он мог воспользоваться машиной, арендованной вместе с телом, в котором пребывал, он мог также взять такси. Вариантов море! Но почему-то поезд и автобус представлялись мне наиболее удобными в этом плане. Я прямо-таки видел все как в кино: Демон приезжает на московский вокзал, где люди кишат, словно муравьи в муравейнике, проходит спокойненько в зал ожидания, неторопливо достает ампулу с чем-то смертоносным, как бы случайно роняет ее на пол и наступает тяжелым ботинком. Осколки стекла хрустят под подошвой. Зараза распространяется в разные уголки города, страны, мира по паутине железнодорожных путей и автодорог.
Я даже потряс головой, чтобы отогнать это наваждение.
Через несколько минут я уже шел в сторону вокзала, горячо надеясь, что Ржев в этой иной реальности окажется не больше нашего Ржева. Я чувствовал себя туристом, исследователем, путешественником, — кем угодно, но только не спасателем мира.
Этот город поражал меня все больше. Чистый, аккуратный, словно кукольной, с идеальными дорогами и тротуарами. Старина сочеталась здесь с новейшими технологиями. Фасады домов с пилястрами, лепниной и прочими канделябрами (ну не силен я в архитектуре!) были обильно подсвечены неоновой рекламой и всевозможными гирляндами. Я подумал, что наша реальность чудовищно далека от этой. Заслать бы сюда городскую администрацию. Пусть поучаться. Ведь можно жить нормально, живут же эти люди!
Я шел и думал. Как это вообще возможно — существование разных реальностей? Как объяснить это с научной точки зрения? Ну, скажем, на каком-то этапе истории, возможно в кризисный момент, линия судьбы расщепилась, и образовался альтернативный мир, развитие которого пошло по собственному пути. Например, у нас была Великая октябрьская революция, а в этом мире все обошлось без переворотов. Эх, сюда бы моего друга Миху! Он историк, ходячая энциклопедия. Причем историк до мозга костей. Всегда завидовал таким увлеченным людям.
Я подумал о том дне, когда погиб мой сын. Вот бы существовала параллельная реальность, где он все еще живет. Вы, наверное, удивлены. Я ничего не писал о сыне, потому что это до сих пор очень больно. Возможно, расскажу позже, но не сейчас…
Итак, если сейчас
