все понимаю…
Толстяк изобразил сочувствующую серьезность.
Это вряд ли, дружище, ничего ты не понимаешь! Такой, как ты, и неделю бы не продержался в тюремных джунглях. Ты мог бы прийти на свидание, поговорить со мной, но не сделал этого. Может, и хорошо, что не сделал…
– Что скажешь о моих последних цыплятках? – спросил Зак, обведя рукой холсты на стенах.
Витринный котище ластился к ногам Лео и мелодично урчал, выпрашивая ласку.
– Нового Баския[28] среди них явно нет…
Гигант помрачнел:
– Сам знаю. Времена наступили тяжелые. Подлинное искусство теперь редкость.
– Что это там за красно-желтые пятна? – поинтересовался Лео.
– Менструальная кровь, моча плюс другие выкрутасы…
– И как оно называется?
– Pee & Poo[29].
– Затейливо…
Лео вспомнил 90 баночек по 30 грамм Merda d’artista в каждой, «сотворенных» итальянским художником Пьеро Мандзони в 1961 году[30]. У того хоть была привилегия «первого в жанре», а эти – жалкие эпигоны.
Зак снова хлопнул в ладоши, привлекая внимание гостя.
– Ты знаешь, что сегодня продадут «Дозорного»?
– Что?! – Лео не поверил своим ушам.
– У Laurie’s. Скоро начнут. Если не ошибаюсь, это была твоя любимая картина.
Не просто любимая, Зак. Она и все, что создал Чарторыйский. Я из-за него в пятнадцать лет взялся за кисть! «Дозорный» перейдет в другие руки. Именно сегодня. Удивительное совпадение…
– Можешь себе представить?! – воскликнул галерист, угадав мысли друга. – Ты вышел из тюрьмы – они выставили картину на торги. Можно подумать, только тебя и ждали.
– Но не в качестве покупателя, – усмехнулся Лео, – она мне не по карману.
– Мне тоже, – пожал плечами Зак. – Что не помешает нам сходить на аукцион и полюбоваться шедевром. Что за день! – повторил он. – Потрясающий день!
7
Даже если это мне только кажется,
Мои карманы набиты мечтами,
Я же из Нью-Йорка.
Jay-Z и Алиша Киз, «Empire State of Mind»[31]
В тот же день Лоррен присутствует на совещании: в следующем месяце открытие филиала DB&S-NY, необходимо еще раз обсудить тысячу моментов. Потом она улетит в Париж, а в январе вернется в Штаты и окончательно обустроится на новом месте.
Она терпеть не может совещания и однажды заявила двум Полям, что в DB&S тратят на них слишком много времени (как и на обеды, хотя этого Лоррен не сказала; здесь, в Нью-Йорке, все иначе – люди перехватывают что-нибудь на ходу и живут по расписанию).
Ей нельзя терять ни минуты, но она может опереться на двух представителей DB&S в Нью-Йорке: Сьюзен Данбар и Эда Констанцо. «Опереться» – громко сказано. У Лоррен сложилось четкое ощущение, что они сговорились и намерены держать ее на расстоянии… от всего. Сьюзен Данбар – пятьдесят восемь лет, серебристо-седые волосы, блестящие светло-голубые глаза, длинное лицо в глубоких мимических морщинах. Породистая дама в костюмчике от Шанель держится очень прямо, слушает объяснения француженки, не спускает с нее глаз и часто перебивает:
– Дорогая моя, мы в Нью-Йорке, тут вам не Франция, у нас все иначе.
– Я долго жила в вашем городе, – спокойно сообщает Лоррен.
– Да – ребенком, много лет назад. Нью-Йорк с тех пор изменился…
Какой апломб, а ирония граничит с язвительностью… Потрясающая женщина, всеми силами защищает свою территорию!
– Сьюзен Данбар, родилась двадцать шестого августа тысяча девятьсот шестьдесят первого года в Джанкшн-Сити, штат Канзас, – ровным тоном начинает Лоррен. – Родители: Эрл Данбар и Эбигейл Хьюсон. Вы получили степень бакалавра в области управления бизнесом и степень магистра экономики в университете Алабамы, прослушали курс управления персоналом в бизнес-школе Колумбийского университета и на факультете бизнеса в Гарварде. По знаку зодиака – Дева с асцендентом в Скорпионе. Начинали вы у Batten, Barton, Durstine & Osborne[32] в качестве бренд-менеджера, потом были директором по маркетингу в BBDO New York. Позже перешли к юристам в Venables San Francisco, после них – в BBH New York[33]. Мне хвалили ваши деловые качества и вашу заметную роль в работе DB&S c Gillette, и я очень надеюсь, что смогу использовать ваш опыт в нашей совместной деятельности. Вы будете отвечать за стратегическое планирование и общение с клиентами. Главными американскими клиентами. Ни одно важное решение не будет принято без консультации с вами.
Сьюзен Данбар удивлена и даже не пытается это скрыть. (Судя по всему, лесть действует на гранд-даму точно так же, как на остальные семь миллиардов землян.)
– Все мои знания, умения и базу я предоставлю в ваше распоряжение, – обещает она.
Лоррен делает вид, что верит, улыбается Сьюзен и поворачивается к Эду Констанцо, мужчине среднего роста и среднего возраста, с самым что ни на есть заурядным лицом, если не считать густых и кустистых черных бровей. Он крайне немногословен и держится почти враждебно. Видимо, считает, что пост, полученный Лоррен, должен был достаться ему.
– Эдуардо Констанцо, – начинает Лоррен, – родился тринадцатого апреля тысяча девятьсот семьдесят седьмого года в Майами, штат Флорида, родители – Мартин Контана и Делия Аурора Монтес, в шестьдесят втором бежали с Кубы. Имеете диплом университета Флориды по аудиовизуальному маркетингу. Родителей вы потеряли в одиннадцать лет. Овен с асцендентом во Льве. Начинали в Omnicom[34], быстро поднимались по карьерной лестнице. В две тысячи шестнадцатом году были вызваны в министерство юстиции США в связи с расследованием в секторе производства рекламы. Вы станете креативным директором наших главных проектов и будете отвечать за производство рекламы и постпродакшн. Вам, конечно же, известно, что, несмотря на общемировой рост инвестиций рекламодателей, конъюнктура в этом году более чем неблагоприятная, так что, открывая филиал агентства в Нью-Йорке, DB&S сильно рискует. Решая эту сложнейшую задачу, я хочу опираться на вас двоих – преуспеем мы только вместе. Я не премину довести до сведения Поля и Поля-Анри, какой вклад вы внесли в достижение успеха, и в случае провала поступлю так же.
Около 18:00, день, когда начались торги у Laurie’s.
Так называемые торги Various Owners – со множеством владельцев. Двумя гвоздями аукциона стали один Виллем де Кунинг и один Дэвид Хокни[35], предлагались также работы Марка Тоби в стиле «белой записи»[36], гипнотический ярко-красный Барнетт Ньюман[37] и фальшиво-наивная работа Филиппа Густона[38].
Лоррен смотрела только на «Дозорного».
Аукционист с молотком в руке походил на Леонарда Бернстайна[39]. Зал был полон, на правом и левом балконах толпились молодые люди, работающие с клиентами по телефону. «После папиной смерти в 1991 году в мире
