заключи договор. Леа́ндр».
Второй из моих братьев был резок, но чуть более конкретен.
Папино послание я дочитывала, икая от ужаса.
«Дочь, я сделал все, что смог. Прости, но дальше никак. Ты знаешь деда. Завтра забираем. Отец тебя сговорил с сыном графа Олиа́нтского. Папа».
— Это конец, — мрачно произнесла я. — Графы Олиантские.
— Сильный древний род. И богатый, — тихо ответила Моника.
— И все некроманты. Как и у нас.
— Ну, у тебя хорошая наследственность. И приданое.
— И уже есть муж.
Я медленно повернула голову к подруге и уставилась на нее не мигая.
— Беги! Сегодня! Я прикрою перед орками, — решительно сжала кулачки подруга.
— Как?
— На несколько часов накинем на меня твой фантомный образ. Я послоняюсь по городу, путая следы. А к обеду вернусь сюда. Фантом спадет уже, я встречу твоих и...
— Не рассказывай, что я выскочила замуж неизвестно за кого! Я... Скажи им, что я не успела, но к свадьбе не готова. И на год скрылась, чтобы все же реализовать себя и свои амбиции. Повтори это слово несколько раз. Папа его любит, он сам такой. За год я разберусь со своей жизнью и всеми глупостями, что совершила, и напишу им.
— Ох, подруга, ну и натворила ты. Идем в лабораторию, сварим зелье для наложения стойкого фантомного образа. Состав помнишь?
— У меня в конспектах есть. Сейчас!
Я бросилась к шкафу и принялась рыться в своих тетрадях по зельеварению за третий курс. Какое счастье, что я их не выбросила и не успела отправить домой.
Глава 4
На рассвете две Клариссы Терезии Монк стояли у зеркала. Одна смущенно улыбалась и теребила то подол голубого платья, то длинные ярко-розовые локоны. Вторая была одета в брюки, рубашку и тонкую куртку. Шевелюра ее была скручена в тугой узел и спрятана под бандану. Ни один дерзкий розовый волосок не выбивался из-под темно-синего платка в черепушках.
— Ну, в путь, — выдохнула я и притопнула ногами поочередно, проверяя, хорошо ли зашнуровала ботинки. — Я напишу через год. Хорошо?
— Хорошо. Я все сделаю, ты не переживай. Все твои вещи лично соберу и прослежу, чтобы ничего тут не осталось.
— Тетради. Особенно тетради! Книги и конспекты мне пригодятся, не отдавай их. Вроде все... Так, а топор я заберу с собой. Нехорошо будет, если папа его случайно увидит, это вызовет слишком много вопросов. — Я быстро засунула оружие в сумку.
— Куда ты подашься? А хотя нет! Молчи! Даже направление мне не говори. Ты ушла на все четыре стороны. Иначе из меня обязательно выудят информацию, — улыбнулась подруга.
Странно было смотреть на свое же лицо, но с другой мимикой.
— Если поймают, на свадьбу приеду. Наверное, если под домашний арест не посадят, — вздохнула я и обняла ее. — Если удастся хорошо запутать следы, то жди через год.
Натворила я дел. Как теперь все исправить? И как узнать, за кого я умудрилась выйти замуж? Если бы только члены моей семьи были чуть помягче, я бы так сильно не боялась им признаться. Но, увы. Некроманты — это некроманты.
Мы с Моникой прокрались наружу, никем не замеченные добрались до ворот из академии и притулились за будкой охранника. Дожидаться, пока сработает отпирающее заклинание. На ночь все блокировалось, и даже вручную нельзя было открыть калитку, не говоря уж о воротах. Пройти могли только преподаватели. У магистров был особый допуск, они могли отпереть калитку, если приходили за полночь. Студенты и сторож — нет.
И тут сзади послышалось деликатное покашливание.
Мы с подругой в ужасе подпрыгнули и обернулись. У меня вообще чуть сердце не остановилось с перепугу. Это ужасно вредно для душевного спокойствия и нервной системы — превращаться в фею, выходить замуж за первого встречного неизвестного красавчика, удирать от орков и пытаться сбежать от семьи. Тут никакой выдержки не хватит, даже некромантской. А я-то не некромант.
— Доброе утро, риата Монк и риата Монк, — со сдержанной улыбкой поздоровалась с нами очаровательная магистр Лути́ния.
Затрудняюсь предположить ее возраст, но выглядит она не старше нас с Моникой. По сплетням, риата Лутиния пребывает в счастливом браке с неким риатом из эльфов последние два столетия. А учитывая, что феи традиционно не спешат замуж, а наслаждаются свободой первую сотню лет, не связывая себя семейными узами, то... Минимум триста лет магистру исполнилось. А может, и больше. Но, думаю, не тысяча или того больше. Феи не бессмертные, просто очень долго живут. А их магия позволяет им до последнего вздоха выглядеть такими же, как в юности, и не стареть внешне.
— Риата Монк, Кларисса, — с укором взглянула на меня фея. — Мне кажется, шутка несколько затянулась. Вам не пора снимать личину феи?
— Пора, магистр Лутиния, — кивнула я, выдохнув. — Это ведь было на две недели. Сегодня вечером срок истекает, и личина сама спадет. Заклинание с четко вложенными условиями.
— Понятно. А сейчас вы куда? — кивнула она на мою зачарованную сумку, в которую я запихнула все, что могло пригодиться в ближайшее время.
— Н-ну... — протянула я. Не признаваться же?
— К молодому мужу? — вдруг спросила магистр, и я хлопнула глазами. А потом увидела, что из-под рукава курки виден мой брачный браслет.
— Не совсем. Это вышло вопреки воле родителей, и они... А муж пока скрывается. И мне... В общем... Надо год переждать.
— Ясно, — как ни в чем не бывало улыбнулась фея и оттянула розовую прядку волос. Не такого интенсивного цвета, как у меня, но да, тоже розовую. Как и у всех фей. — Работу нашли, риата Кларисса?
Я потупилась и грустно помотала головой.
— А вы, значит, риата Моника, помогаете подруге удрать от родителей и от вон тех зеленокожих юношей? — кивнула она в сторону ворот.
Я осторожно выглянула из-за угла и сразу же встретилась взглядом с молодым орком, который практически прилип к решетке и, не мигая, смотрел на меня. Попались.
—
