сего престола! Ведь у нас живет с неповрежденными корнями древность, уважение к которой закрепили декреты отцов. И поскольку, о любезные братья, мы велим привести нарушенное в порядок, епископ митрополии города арелатцев с неколебимой властью да владеет еще от Трофима закрепленной временем чередой поставлений в обеих Нарбоннских [провинциях] и во Вьеннской»[81].
Тогда же, 26 сентября, Зосим отвечает на несохранившееся «донесение» (relatio) Илария Нарбоннского[82], очевидным образом оспаривающее признание Римом за арелатским митрополитом права рукополагать епископов в провинции Первая Нарбоннская[83]. Иларий, по словам Зосима, «с честным видом» (sub honestatis specie) заявлял, что «в чужой провинции посторонний не должен ставить священников»[84]. Будучи епископом главного города провинции, Иларий Нарбоннский ввиду очевидных постановлений 34-го апостольского, 4-го и 6-го никейского канонов[85], неукоснительного соблюдения которых в своих многочисленных посланиях, в том числе направленных и в Галлию, требовали предшественники Зосима, отстаивал собственное право поставлять епископов в пределах своей провинции в качестве ее митрополита (de ordinandis in provincia Narbonensi prima sacerdotibus).
Ввиду того, что предшественники Зосима неоднократно направляли в Галлию послания, в которых отстаивали в том числе и принципы соответствующих никейских правил, Иларий в своем «донесении», по-видимому, указал Зосиму на то, что решение лишить нарбоннского митрополита его законных прав противоречит позиции предыдущих римских епископов[86]. Именно такое предположение соответствует смыслу следующего пассажа послания Зосима: «И потому, отменив то, что ты обманом получил от апостольского престола, – в чем тебя и уличают, поскольку достаточно хорошо было известно, что, согласно старому установлению, священнику Арелатской Церкви было уступлено ставить епископов не только во Вьеннской провинции, но и в двух Нарбоннских»[87]. Удивительным образом, Зосим объявляет здесь прерогативы нарбоннского митрополита по лученными от Рима и одновременно обвиняет Илария в их незаконном получении[88]. Тем самым он фактически дезавуирует позицию своих предшественников по вопросу о правах митрополитов и пределах провинциальных юрисдикций[89].
Зосим называл канонически обоснованные заявления Илария «домогательствами и вожделениями» (assertio et desideria) и утверждал, что Иларий выступает против «древнего обычая» и «старого установления» (antiqua consuetude, prisca institutio). Между тем права Арелата он обосновывал ссылкой на легенду о Трофиме, ставя последнюю явно выше четких канонических определений: «Священник Трофим, некогда направленный к арелатскому граду апостольским престолом, первым явил тем областям уважение такового звания, и весьма заслуженно излил [его] на другие посредством той власти, которую получил».
Далее Зосим делает следующее достойное внимание высказывание: «И этот обычай поставления, а также понтификат того места, который он получил первым и по праву, сохраненный вплоть до ближайшего времени, подтверждаются состоявшимися у нас деяниями и свидетельствами многих сосвященников»[90]. Эта фраза была призвана засвидетельствовать то, что легенда о Трофиме имеет галльское происхождение. В сущности, она красноречиво говорит о том, что легенда о Трофиме была подкреплена исключительно «деяниями» (актами) только что прошедшего Римского собора, на котором явно впервые были представлены «свидетельства» кого-то из его участников, имена и кафедры которых в послании не обозначены. Тем самым под «деяниями» имеется в виду процесс по делу Прокула Массилийского, на котором свидетелями, очевидным образом, выступали епископы-суффраганы Патрокла Арелатского из той части Вьеннской провинции, которая на основании определений Туринского собора уже находилась в юрисдикции арелатского митрополита[91].
Из этих слов становится также очевидной попытка римского понтифика перенести на Арелат ту же логику, которую отстаивали римские папы, обосновывая свое особое положение «прерогативами апостола Петра». Особая связь с апостолом должна была ставить его преемников вне контекста существующих церковно-административных границ и юрисдикиций. Позиция Арелата в Галлии должна была строиться на тех же принципах, но уровень «чести первенства» (primatus honor) оказывался у него естественно ниже, чем у Рима[92]. Права арелатского епископа папа считает основанными на почитании «апостольского престола» и «святого Трофима», на «старом обычае» рукоположения, а также на «нашем недавнем нагляднейшем определении» (nostra recenti evidentissima definitione)[93].
Обозначенные Зосимом «деяния и свидетельства» были, по его мнению, достаточными, чтобы удержать Илария от «поползновения… против старого обычая» (praesumptio… contra veterem consuetudinem). Тем не менее папа считает необходимым указать епископу Нарбона «меру справедливого предписания» (modum… justae praescriptionis) посредством нового указа (hac auctoritate). В случае рецидива со стороны Илария «незаконных поползновений» (illicitis praesumptionibus) вопреки папским «постановлениям» (statuta), Зосим грозит, что его кандидаты не смогут получить епископства, а сам он окажется «отделен от кафолического общения» (catholica commnmone discretus)[94]. Не будет лишним подчеркнуть и здесь, что столь радикальное вмешательство папства в церковно-административное устройство внешней области в сочетании с совершенно недвусмысленными и конкретными угрозами санкций являлись на тот момент также беспрецедентными для папской риторики.
29 сентября Зосим направляет письмо Патроклу Арелатскому[95], важное в ряде отношений. Прежде всего, в нем упоминается о проведенном в Риме расследовании в связи с действиями Прокула Массилийского, на котором присутствовал и сам Патрокл. Тем самым последнему был известен приговор (auctoritas) в отношении Прокула, включенный в «деяния» (gesta) или протоколы Собора, которые были разосланы «в различные земли» (per terrarum diver sa). Резюмируя, Зосим обращает к Патроклу следующую фразу: «Посему усматривай в себе достоинство и личность митрополита также в силу решения апостольского престола; в каковое место, присвоенное недолжным образом собором, воровски пробрался Прокул»[96].
В этом пассаже является показательным как утверждение Зосима о том, что Патрокл получил свое митрополичье достоинство благодаря римской кафедре, так и то, что понтифик не считает какой бы то ни было собор полномочным решать дело о территориальном распределении епископской власти, относя данный вопрос целиком к своей компетенции[97]. Он подчеркивает, что «достоинство и личность митрополита» арелатский епископ имеет благодаря позиции «апостольского престола».
Далее Зосим утверждает за Патроклом прерогативу давать рекомендательные письма к папе клирикам «любого звания и степени» (sub quovis ecclesiastico nomine vel gradu) изо всех областей Галлии (ex Gallicanis unde unde regionibus), которые направляются в Рим, причем, как уточняет Зосим, это касается всех – «от епископов до самого последнего церковного чина» (ab episcopis usque ad ultimum ecclesiasticum gradum)[98]. В завершении послания Зосим в приказных выражениях требует от Патрокла соблюдения правил поставления мирян, переходящих с государственной службы в духовную: «Наши писания доведи до всеобщего сведения, дабы и ты знал, что то самое, что запрещено всем, не позволено и тебе»[99].
В письме от 5 марта 418 г., написанного также ввиду дальнейших «нарушений» Прокулом Массилийским папских постановлений, Зосим вновь указывает, что Патрокл Арелатский получил «власть митрополита» (auctoritas metropolitan!)
