Служанка хотела убедиться, что ведьма помолодела вся.
— Принеси мне новое платье, — попросила я. — Как тебя зовут?
— Ланни, — пробормотала девушка, побледнела и выронила кувшин.
Он со звоном покатился по полу. Она охнула и выскочила почти в слезах. А я залезла в ванну. Пришлось разбираться во всем самой. Я нашла баночку с каким-то порошком. Пах он приятно. И давал пену, если его смочить водой и хорошенько растереть. По комнате распространился аромат роз.
— Ланни! — громко крикнула я, когда хорошенько оттерлась. — Мне нужна вода! Ланни!
Она пришла. Совсем бледная, со следами слез. Кувшин в ее руках дрожал еще сильнее. Служанка полила меня водой и подала большой кусок мягкой ткани. Я закуталась в него и осмотрелась.
— А платье? Ты не нашла для меня платье? — спросила я.
И тут Ланни разрыдалась и бросилась вон. И что мне теперь делать? Натягивать несвежее платье мне совсем не хотелось. Идти по дворцу, завернувшись в кусок ткани, тоже как-то нехорошо. Я выглянула за дверь. Ланни еще была в коридоре. Она вжалась в широкую полную женщину и рыдала у нее на груди. Та обнимала ее и приговаривала:
— Любопытство до добра не доводит, Ланни! Зачем ты сказала ей свое имя?
Женщина увидела меня и отодвинула от себя служанку. Та оглянулась, охнула и убежала.
— Чем могу служить? — деловито спросила полная женщина.
— Мне нужна свежая одежда, — вздохнула я.
— Будет сделано, — ответила женщина и ушла вслед за сбежавшей служанкой.
Вернулась она на удивление скоро. Принесла два платья: одно темно-зеленое, с каким-то болотным оттенком, а второе светло-сиреневое. Я выбрала светлое.
Возвращаться в комнату ведьмы не было никакого желания. Но тело требовало отдыха. Я попросила широкую женщину застелить мне свежую постель и принести еды.
— Самой обычной, — на всякий случай добавила я.
Та отдала приказание. И, когда слуга довел меня до комнаты — сама ни за что бы не нашла — все уже было готово. Я заперла дверь, поела, легла немного отдохнуть и уснула.
Меня разбудили. Настойчивый стук в дверь заставил открыть. За дверью стоял слуга. Взгляд его смотрел куда угодно, только не на меня.
— Его Величество ожидает вас сегодня к ужину, — невозмутимо поклонился он.
Но до ужина было еще далеко. Сон прошел. И я отправилась бродить по дворцу. Чтобы было что вспомнить, когда я вернусь в свой мир.
И вспомнить будет, что. Дворец был великолепен, стоило только спуститься ниже. Светло-сиреневые стены, много окон и много светильников. Светлая изящная мебель, вазы с цветами, вазоны с неизвестными мне яркими фруктами, красочные картины. На картинах изображены в основном женщины. Красавицы с оголенными плечами и глубоким декольте. Несколько женщин запечатлены купающимися, едва скрытыми пышной листвой или распущенными волосами.
Король явно любил жизнь и женщин. Впрочем, о короле и королевской жизни мне удалось узнать и еще кое-что. Все слуги предпочитали не показываться мне на глаза. Но в светло-сиреневом платье я была не так заметна на фоне стен такого же оттенка. Коридоры и залы были устланы узорчатыми мягкими коврами, и мои ноги утопали в них, ступая бесшумно. И мне довелось услышать несколько разговоры неосторожных слуг. Кое-что я уже знала из разговоров Ринса и Линса, и не составило труда нарисовать общую картину.
Король был женат дважды. Ринс — его сын от первого брака. Нынешняя королева — вторая жена короля. У нее дочь и четыре сына. Браки — ни первый, ни в особенности второй — никогда не были ограничением для любвеобильного короля. И, в общем-то, никто не был уверен, что у короля нет больше детей. Однако он никого не признал, а значит, никто не мог больше претендовать на трон. Кроме его пятерых сыновей.
Король назвал своим наследником старшего сына Ринса. Но мог переменить решение. Если королеве удастся каким-то образом повлиять на своего мужа. Тем более, что в последнее время — сразу после отъезда наследного принца — король разболелся. И у королевы стало больше власти. Она тщательно ограничила круг общения мужа. Ни одна молоденькая женщина — ни служанка, ни фрейлина — не могла зайти в покои короля. Короля навещала только королева. И, говорят, он стал более благосклонен к своей жене.
Пока не вернулся Ринс. Весь в отца, наследный принц обожал женщин. И тут же своей властью наследника отменил все постановления мачехи-королевы. Король снова стал окружен стайкой прехорошеньких фрейлин. И даже его здоровье немного поправилось
Довольный всем и больше всего тем, что сын сумел выполнить задания принцессы — пусть пока не все — король решил закатить праздничный семейный ужин. Я заметила некоторую суету во дворце, но не думала, что простой ужин может наделать столько шума.
Правда, в этот раз ужин был не просто семейный. Впервые в истории королевства на торжество была приглашена ведьма. То есть я.
Королевский ужин
Так я и бродила по прекрасным залам и коридорам дворца. Пока не набрела на совсем другой интерьер. Он был более сдержанный, совсем в других тонах. Здесь не было такого буйства красок, свет казался приглушенным. Веяло свежестью и прохладой.
Из одной из комнат нежным ручейком лился девичий голос.
— Я так ждала тебя, Линс! Ты даже не спросишь, как я жила все это время? Без тебя..
Я остановилась. Неужели у молчуна есть во дворце зазноба? Мне даже стало любопытно, что за фрейлина смогла покорить его.
— Надеюсь, у тебя все хорошо, Рика.
О, блондин даже в любовных делах сдержан до невозможности. И все же любопытно, какая она. К кому он ласково прикасается своей сильной рукой. Прикасается губами к губам. По моему телу вдруг прошла дрожь при этой мысли. Наверное, просто прохладно после теплых светлых коридоров.
— Мне так одиноко, Линс. Братья не замечают меня. А маме совсем нет до меня дела. Есть только ты..
И все же, кто она? Я не выдержала, подкралась и заглянула. Оно, конечно, нехорошо. Но когда я вернусь домой, как иначе я смогу правильно рассказать об обстановке во дворце.
Это была брюнетка. Густые волосы водопадом спадали ей на спину и спускались ниже. Платье было серо-голубым, простым по покрою, но ткань казалась очень дорогой, с жемчужным отливом. Брюнетка стояла совсем близко к блондину и, подняв голову, заглядывала ему в глаза. Глаза Линса растерянно блуждали вокруг. Влюбленные стояли на открытой террасе, густо заросшей вьющимся цветущим растением.
— Мне пора идти, Рика, — сказал он. — Скоро ужин.
— Ужин! — брюнетка усмехнулась, и голос ее стал другим. — С этой
