в докладной записке по поводу отклонения его плана наступления генеральным штабом Гитлер высказал свое мнение. Свои размышления он также изложил в последующие дни Браухичу, Гальдеру, Редеру, Герингу и Кейтелю. Он настоятельно подтвердил свое намерение по возможности еще осенью 1939 года начать военные действия против Франции.
Как его заявление о прохождении при этом через нейтральные страны Нидерланды, Бельгию и Люксембург, так и страх перед возможно затяжной позиционной войной, как это было во время первой мировой войны, стали поводом для протеста и мыслей о сопротивлении в кругах верховного командования сухопутных войск. Именно воспоминание об изнурительной позиционной войне против Франции с 1914-го по 1918 год стало для Гальдера и других генералов, таких как фон Штюльпнагель, фон Лееб, фон Бок и фон Вицлебен, болезненной травмой. В новой докладной записке Бек укрепил Гальдера в его позиции неприятия. С середины октября 1939 года при участии руководителя так называемой группы связи между управлением разведки Канариса и высшим командованием сухопутных войск подполковника Гроскурта и назначенного в октябре связным между Гальдером и статс-секретарем фон Вайцзеккером советника посольства фон Эцдорфа вокруг генерала Гальдера в верховном командовании сухопутных войск начал складываться узкий рабочий круг. Он должен был «в деталях разработать ход военных действий против Гитлера».
Остается спорным, был ли Гальдер уже тогда решительно настроен на государственный переворот. Различные источники допускают вывод о том, что только благодаря многочисленным докладным запискам он убедился в правильности подготовки государственного переворота группой офицеров верховного командования сухопутных войск и адмиралом Канарисом и Остером в абвере. К тому же Браухич выступал не за «коренные изменения», а за «выжидание». Но начальник штаба находился в противоречивом положении: с одной стороны, он должен был форсировать оперативное планирование и подготовку военного похода в отделах генерального штаба, а с другой — искать возможности, чтобы сорвать выполнение этого плана.
Замысел состоял в том, чтобы начать государственный переворот как только Гитлер даст приказ о наступлении на западном направлении. Поэтому для Гальдера было важным привлечь к сотрудничеству высших военачальников на западе. При этом можно было опираться на их профессиональные возражения и критику преждевременного наступления, о которых адмирал Канарис узнал во время одной из своих поездок на фронт.
Как генерал-полковник фон Лееб, так и генерал-полковник фон Бок, оба главнокомандующие группировками сухопутных войск, изложили в докладных записках свой протест против намечаемого Гитлером западного наступления. Даже положительно настроенный к национал-социалистской системе генерал-полковник фон Рейхенау заявил о своем критическом отношении. В середине октября по поручению Браухича он попытался отговорить Гитлера от наступления. Все это оказалось «безнадежным», так как Гитлер игнорировал любое разумное возражение.
Двойная нервная нагрузка не осталась для Гальдера без последствий. Канарис видел у него «полный нервный срыв». Чтобы ускорить планы государственного переворота и окончательно привлечь к этому начальника генерального штаба и Браухича, Беку, а через генерала фон Штюльпнагеля также и Гальдеру 19 октября 1939 года была передана докладная записка о «грозящей беде», составленная Эрихом Кордтом, Гассо фон Эндорфом и Гельмутом Гроскуртом. Записка призывала «своевременно» свергнуть правительство Гитлера. Обычные «аргументы, протесты и заявления об отставке военного руководства», как показал 1938 год, «не приведут на основе опыта ни к уступкам, ни к изменению позиции [Гитлера]». Совершенно очевидно, что авторы докладной записки скептически оценивали осторожное поведение Гальдера и других высших военачальников. Канарис и Остер в конце октября также подстегивали Штюльпнагеля и Гальдера к быстрым действиям.
В те же дни Гальдер и Браухич вынуждены были защищать перед Гитлером разработанные ими: инструкции по оперативному развертыванию войск для наступления на западе. Принципиальные возражения против наступления диктатор не принял. Вместо этого он отверг план, операции Гальдера и приказал к концу октября составить новые инструкции по оперативному развертыванию. Скрепя сердце Гальдер продолжал работать над оперативным планированием. Когда Гитлер после многократных переносов срока установил 12 ноября как день наступления, Гальдер и Браухич хотели предпринять 5 ноября последнюю попытку отговорить его от наступления, чтобы потом в случае необходимости своевременно начать государственный переворот до необходимого для операции подготовительного периода. Прежде всего Штюльпнагель. и Гальдер во время раздельных поездок на фронт убедились в том, что, как и прежде, отдельные военачальники на Западном фронте занимают отрицательную позицию по отношению к приказу Гитлера о наступлении. Согласие же на участие в государственном перевороте против Гитлера дали только генерал-полковник фон Лееб и фон Вицлебен; генерал-полковник фон Бок и фон Рундштедт не дали своего согласия, так что обе поездки не принесли ожидаемого единодушного одобрения. Штюльпнагель даже заявил Гальдеру, что в решающий момент войска «не последуют» его призыву. Командующий резервными войсками генерал Фридрих Фромм отказал Гальдеру в своем участии в путче.
Тем более важно было привлечь в решающий момент по-прежнему колеблющегося главнокомандующего сухопутными войсками и поставить его во главе военной акции сопротивления. После возвращения с фронта Гальдер поручил полковнику Остеру «восстановить и при необходимости дополнить» планы государственного переворота 1938 года. Штюльпнагель также проинформировал Гроскурта о необходимости «начать подготовку». Далее были проинформированы генерал Томас, сотрудники Остера Гизевиус и фон Допаньи, а также Бек, Вагнер и Шахт. В течение нескольких дней еще раз была достигнута тесная координация различных военных и гражданских групп сопротивления. Бывший посол фон Хассель записал в своем дневнике, что, как и прежде, вся проблема заключается в том, чтобы отдать решающий «приказ сверху». Вряд ли Гальдеру удастся привлечь генерал-полковника Браухича. Хассель даже выразил большое сомнение: «Все еще не хватает самого основного: командира, имеющего власть и способного повелевать солдатом. Гальдер не подходит ни по складу, ни по должности».
Решающее совещание Браухича с Гитлером 5 ноября 1939 года приняло для главнокомандующего неожиданный ход. Гальдер не присутствовал на этом совещании, он должен был ждать в приемной. Гитлер отклонил требуемый от него отказ от наступления — и тем самым появилась желаемая исходная база для государственного переворота, — одновременно, однако, он обрушил на генерала фон Браухича поток тяжелых упреков и обвинений по поводу царящего в ставке верховного командования сухопутных войск деструктивного «духа Цоссена», который он в присутствии генерал-полковника Кейтеля грозился уничтожить. Браухич бы захвачен врасплох. Гальдер тотчас же подумал о планах государственного переворота и опасался, что их раскроют. По возвращении в ставку в Цоссене он приказал Штюльпнагелю тотчас же уничтожить все документы. Гроскурту он аргументировал это тем, что план наступления уже составлен и нет никакой возможности «противостоять приказу Гитлера». Браухич, который до этого момента, несомненно, рассчитывал еще на уступку Гитлера, также отклонил участие в заговоре, после того как нашел приказ о наступлении на
