щепки любой корабль, пытающийся пройти между ними. Впрочем, однажды Ясону на его знаменитом «Арго» уда-лось-таки проскочить между ними, после чего Симплегады навсегда утратили способность передвигаться.
Черноморские берега народная фантазия населила разнообразными мифологическими существами. Тут и гарпии — отвратительного вида птицы с человеческими головами, и амазонки — отважные женщины-воительницы… Если же плыть по понтийским волнам все дальше и дальше на восток, то в конце концов попадешь в Колхиду (древнее название Западной Грузии). А там уж и вовсе сплошные чудеса: огнедышащие быки, вырастающие из земли вооруженные воины, ужасный дракон, стерегущий золотое руно…
Но все-таки однажды для эллинов принта пора активных путешествий в Понт Эвксинский. И не только путешествий, а закрепления в этом регионе, создания городов. Это произошло в ходе грандиозного процесса, который называют Великой греческой колонизацией. Речь идет о масштабном миграционном движении, растянувшемся практически на три столетия (VIII–VI вв. до н. э.) и позволившем цивилизации греков самым решительным образом расширить свои географические рамки, выйдя за пределы Греции как таковой на широкие просторы Средиземноморья и Причерноморья, где были основаны десятки и сотни эллинских поселений.
Каковы же были причины столь уникального явления, что погнало жителей Эллады в новые места? Главную роль сыграл, безусловно, земельный голод, неизбежный в их маленькой, неплодородной, скудной природными ресурсами и притом густонаселенной стране. Во многих полисах рано или поздно наступал момент, когда уже просто невозможно было обеспечить нормальное существование всем гражданам, элементарно прокормить их. В результате часть их вынуждена была эмигрировать, искать средства к жизни на чужбине.
Не случайно наиболее важными центрами основания колоний (метрополиями) стали самые развитые в экономическом и политическом отношении полисы, обладавшие значительным населением и при этом малой территорией. В них нехватка земли и пищи сказалась раньше, чем где-либо. Много таких было в Ионии — греческой области на западном побережье Малой Азии. Из ионийских городов самым крупным и знаменитым был Милет, и вполне закономерно, что он стал «рекордсменом» по количеству колоний (около 70!). Между прочим, Синопа, где родился Диоген, как раз принадлежит к их числу, то есть предками философа были милетские выходцы.
К основанию колонии любой греческий полис относился весьма ответственно. Перед отправлением колонистов стремились разведать место предполагаемого поселения, позаботиться об удобных гаванях, плодородной земле, по возможности — о дружественности местных жителей. Очень часто городские власти обращались за советом в знаменитое святилище Аполлона в Дельфах (о нем у нас еще пойдет речь в связи с судьбой Диогена), жрецы которого, похоже, стали настоящими экспертами в такого рода вопросах.
Затем составлялись списки желающих отправиться в колонию, назначался глава экспедиции — ойкист (по прибытии на место он обычно возглавлял и вновь основываемый город), и колонисты, взяв с собой священный огонь с родных алтарей, на кораблях пускались в путь. Прибыв на место, они первым делом приступали к созданию всех атрибутов нормального греческого полиса: возводили оборонительные стены, храмы богов и постройки общественного назначения, делили между собой окрестную территорию на земельные участки (клеры). Следует специально подчеркнуть, что практически каждая колония с самого момента своего основания была совершенно независимым государством, не находясь, как правило, в политической зависимости от своей метрополии.
Когда и как возникла Синопа? По некоторым сведениям, она уже существовала в середине VHI в. до н. э.{26}. Если это действительно так, то ее следует признать первой греческой колонией на Черном море и одной из самых ранних вообще. Позже, когда в первой половине VII в. до н. э. на Малую Азию совершали опустошительные набеги пришедшие с севера полчища киммерийцев, город был ими разрушен, но в 631 г. до н. э. основан заново. Вот как изложена ранняя история Синопы в одном античном литературном памятнике (правда, надо сказать, достаточно позднем, созданном во II в. до н. э.):
Синопа в честь одной наименована
Из амазонок — их края поблизости.
А жили в ней сирийцы благородные
Когда-то; ну, а после — те из эллинов,
Что шли на амазонок: Автолик там был,
Деилеонт и Флогий — фессалийцы все.
Затем Габронд (он родом был милетянин),
Как говорят, убитый киммерийцами.
А после киммерийцев — Кой, Кретин еще,
Изгнанниками из Милета бывшие,
В Синопе поселились той порой, когда
Рать киммерийцев разоряла Азию.
(Псевдо-Скимн. Описание Земли. 941–952 Müller)
Как можно увидеть, в этом рассказе реальность тесно переплетена с мифами. Упоминаются амазонки, затем Деилеонт и Флогий — второстепенные персонажи сказаний о Геракле. Габронд уже претендует быть историческим лицом, хотя его историчность может быть и оспорена. Если это действительно первый милетский ойкист Синопы, основавший ее в середине VIII в. до н. э., то он вряд ли мог дожить до нашествия киммерийцев, которыми якобы был убит. Кой и Кретин (да, было и такое древнегреческое имя) — лица уже безусловно существовавшие. С их деятельностью было связано второе основание Синопы, которое не оспаривается никем, в отличие от первого, факт которого многими учеными подвергается серьезному сомнению{27}. Дело в том, что в ходе археологических исследований города пока не обнаружено никакого материала, который относился бы ко времени более раннему, чем последняя треть VII в. до н. э. Но отсутствие данных вряд ли является весомым аргументом: они ведь могут появиться в будущем, раскопки продолжаются. Так что вопрос пока приходится оставить открытым.
Как бы то ни было, возникнув, город быстро рос и процветал, о чем говорилось и выше. В V в. до н. э. в нем установилась тирания — власть одного человека, которую он захватил насильственным путем, через государственный переворот. Синопского тирана звали Тимесилеем. Впрочем, о нем известно только то, что он и свергнут был насильственно. Произошло это, когда в Черном море появился мощный афинский флот во главе с самим Периклом — в те времена бесспорным лидером Афин, одним из самых выдающихся государственных деятелей во всей истории Древней Греции.
Перикл обошел почти все черноморские побережья{28}. Знаменитый биограф Плутарх в его жизнеописании рассказывает об этом так: «Прибыв в Понт с большой эскадрой, блестяще снаряженной, он сделал для эллинских городов все, что им было нужно, и отнесся к ним дружелюбно; а окрестным варварским[8] народам, их царям и князьям он показал великую мощь, неустрашимость, смелость афинян, которые плывут куда хотят и все море держат в своей власти. Жителям Синопы Перикл оставил тринадцать кораблей под командой Ламаха (видного афинского полководца. — И. С.) и отряд солдат для борьбы с тираном Тимесилеем. После изгнания последнего и его приверженцев он провел
