духи, и вриксы избегали причинять им вред — разгневанный дух был опасной штукой, которую нельзя было победить никаким оружием.
Когда небо почернело, деревья и их ветви стали похожи на стены и потолок огромной пещеры, заросшей растениями, — но им не хватало гнетущего воздуха туннелей Такарала.
Кетан крался по ветвям, непрерывно осматривая окрестности, и прислушивался к ночным звукам Клубка. Темнота наступила вместе с гудящими криками существ-отшельников, и звери, которые обычно не показывались днем, теперь добавляли свои голоса к звучанию ночи.
Воздух был тяжелым и неподвижным, а шелест листьев над головой приглушенным. Кетан провел так много подобных ночей в джунглях, так много ночей на теплом воздухе под мирным небом, так много ночей, спокойно созерцая окружающий мир. Высокие деревья и их могучие корни служили напоминанием о том, что всегда были существа покрупнее — вриксы, как самцы, так и самки, были маленькими по сравнению с Клубком. Разросшийся кустарник и лианы, листья и ветви, грибы и цветы — все это по-своему было признаками чего-то большего.
Возможно, это были знаки Восьмерых, которые, согласно сказаниям, создали этот мир. Возможно, это были признаки упорства жизни. Возможно, это было и то, и другое. Ответ мало что изменил для Кетана.
Только здесь он мог забыть прошлое. Только здесь он мог представить себе какое-либо будущее.
Один звериный зов вознесся над остальными, высокий и волнообразный, плавно переходящий от воя к свисту.
Остановившись, Кетан повернул голову, прислушиваясь, тонкие волоски на его ногах встали дыбом, чтобы лучше ощущать воздух. При слабом ветре он чувствовал запах только растений непосредственно вокруг него. Но этот зов раздался откуда-то поблизости — максимум несколько сотен сегментов. И его издавала сута; их шкуры были особенно мягкими, а мясо — особенно ароматным и нежным.
Что может быть лучше для возвращения в его логово, чем свежая сута, освежеванная и разделанная?
Он переложил копье в одну из верхних рук, убедился, что его сумка надежно закреплена за спиной, и изменил курс, следуя за криком суты, повернув к солнечному гребню, направлению, откуда солнце всходит на рассвете, чтобы возобновить свою битву с тьмой.
Этот крик раздался недалеко от места, которого избегали другие охотники, где, как говорили, обитают злобные духи, которые не были друзьями вриксов. Кетан всегда считал местность вокруг него изобильными охотничьими угодьями. В основе ее было место, которого никогда не коснется солнце, место, где тьма существует вопреки свету — огромная яма, пожиравшая все, что падало в нее.
Зов прозвучал еще дважды, прежде чем Кетан мельком увидел суту. Она была высоко на деревьях, даже выше него. Его гладкая шкура, покрытая мягким серо-голубым мехом, мерцала в слабом свете, отбрасываемом красными железами, расположенными за большими желтыми глазами по обе стороны морды.
Кетан остановился в тени дерева, вглядываясь в свою жертву. Сута сняла передние лапы с ветки, приподнялась на двух парах задних лап и снова прокричала, при этом ее горло ненадолго раздулось и засияло красным.
Сута снова опустилась и начала пробираться вперед, ее крючковатые когти легко цеплялись за окружающие ее ветви.
Она направлялась прямо в яму.
Кетан осторожно поднимался выше. Когда он набрал высоту, рассеянный звездный свет пробился сквозь крону и упал на него, заставив его отметины светиться фиолетовым.
Он двинулся в том направлении, куда ушла сута, с еще большей осторожностью, проверяя каждую ветку и лиану, прежде чем доверить им хотя бы малую часть своего веса; растения здесь были более хрупкими не только потому, что они были тоньше, но и потому, что они были более подвержены воздействию ветра.
Вскоре Кетан смог разглядеть край ямы внизу, где земля слегка выступала и зазубренные, покрытые мхом камни торчали, как зубы притаившегося хищника.
Клубок сделал все возможное, чтобы поглотить круглую яму. На отвесных стенах среди обнаженных камней и грязи росли выносливые растения, а толстые корни тянулись наружу и вниз, в темноту. Паутина растительной жизни разрослась по всей яме дальше вниз, ползучие лианы поглощали любой мусор — или несчастных животных, — которые случайно попадали в нее.
Даже когда солнце проходило прямо над ямой, под покрывающими ее спутанными зарослями была видна только темнота. Когда камни, которые Кетан бросил в яму, не были остановлены растительной паутиной, они падали еще несколько мгновений, прежде чем приземлиться — либо с глухим стуком, либо с всплеском.
Ветви окружающих деревьев тянулись, чтобы перекрыть яму, но она была слишком широкой. Ветви простирались над ямой всего примерно на десять сегментов в воздухе, менее чем на шестой части пути.
Когда Кетан проходил прямо над ямой, он почувствовал изменение в воздухе. Какая-то невидимая энергия, слабая, но ее невозможно игнорировать, гудела вокруг него. Это напомнило ему об энергии грозы, но здесь она ощущалась постоянно.
Легенды рассказывали, что давным-давно вриксы подверглись нападению огромного огненного зверя, для победы над которым потребовались все Восемь. Формовщик и Копатель вырыли эту яму, и Охотник заманил зверя сюда, подальше от вриксов, за ранами которых ухаживала Праматерь. Защитник и Несущий огонь использовали всю свою мощь, чтобы изгнать монстра во тьму вниз. Затем Ткач помогал Певцу Корней в создании растительной паутины, чтобы навсегда удержать существо в ловушке.
Другие охотники Такарала боялись пробудить зверя ото сна.
Кетан не был уверен, что верит во все это, и у него возникло искушение спуститься вниз, чтобы узнать правду об этом, но он не мог отрицать неестественную энергию, излучаемую этим местом, и он клялся, что несколько раз видел внизу свет, едва заметный огненно-оранжевый отсвет.
Он распластался на толстом суку и стал обыскивать деревья в поисках своей добычи. Его внимание привлекла красная вспышка впереди, теперь лишь немного выше него. Листья зашуршали, когда сута перепрыгнула с ветки на ветку. Кетан последовал за ней.
Взглянув вниз, он увидел мягкий голубой и зеленый оттенок листьев в темноте, отчего яма казалась почти гостеприимной. Но на мгновение под ним что-то мелькнуло — это оранжевое свечение, похожее на огонь, тлеющий в глубине, появилось и в одно мгновение погасло.
Хотя это должно было усилить его опасения, хотя это должно было придать вес рассказам, этот проблеск только заинтриговал Кетана. По крайней мере, дно проклятой ямы стало бы хорошим местом, чтобы спрятаться от Зурваши и Когтя Королевы.
Неподалеку сута прокладывала себе путь по тонкой дрожащей ветке, которая тянулась мимо остальных на открытое пространство над ямой. Горло существа распухло, и оно издало еще один волнообразный вой в ночной воздух, как будто взывало непосредственно к мерцающим звездам.
Кетан подкрался ближе, перекладывая моток шелковой
