то же, на маленькую искру, застывшую в течениях мертвого мира. Золотая пылинка среди песка. Она приковала к себе их взгляды, рождая в небьющихся сердцах чувства, которые уже давно не могли задеть их зачерствевшие души.
— Фэх, мерзость! — прорычал северянин, отпрянув от волшебного узора. — И что это значит?
— Правильный вопрос, Вальдран, — сказал Зеин, — но, боюсь, ответа у нас нет. Пока нет. Какие у вас мысли на этот счет?
— Духи, — сказал Молох.
— Еретики, — предположила Нефертари.
— Обычный всполох, — огрызнулся Вальдран.
— Искра жизни? — спросил Сей Фа.
— Прорыв Света, — серьезно заявили «близнецы».
— Как всегда, самая разумная версия, — согласился Зеин, хотя и по-прежнему весьма расплывчатая.
— Сильный всполох, — добавил северянин, — видел я однажды, как прорвался такой «лучик». Одно мгновение, и десяток зверей — в пыль. Хотя давно уже такого не замечал в наших землях.
— Бросьте, друзья, — отмахнулась дева, — неужели вы верите в сказки о Прорывах? Уже давно известно, что сквозь эти треклятые тучи не может пройти никакой свет, ни солнечный, ни тем более лунный!
— Мы все видели одно и то же, сестра. Не будешь же ты отрицать очевидное? — усмехнулся Молох, состроив жуткую гримасу, которую едва ли можно было назвать улыбкой.
— Нет, но… Как вы себе это представляете?
— Необычно, но весьма однозначно, малая сестра. — Стефано и Вильям закрыли глаза, и через мгновение над столом вспыхнул тот самый кусок памяти. Только золотое пятно росло и росло, медленно, но уверенно, пока не расползлось настолько, что превратилось в маленькое солнце. Несколько необычной формы. — Это ничего вам не напоминает?
Иллюзия ярко светила фальшивым магическим светом, предоставляя архимагам возможность разглядеть причину их спора поближе. Действительно, миниатюрное светило не было похоже на древний диск солнца, скорее оно напоминало яйцо или размытый овал. Коллеги могли лишь надеяться на собственную сообразительность — загадки «близнецов» всегда были гораздо глубже, чем казалось на первый взгляд.
— Хм, яйцо? — без лишних раздумий предложил Вальдран.
— Не совсем, малый брат, — сказали психики. — Кто следующий?
Все присутствующие неуверенно мялись, словно студенты на экзамене.
— Не стесняйтесь, господа, мы все равны перед фактами. Зеин, тебе есть что сказать?
— Да, безусловно… — тихо сказал некромант, — но я не хочу делать поспешных выводов. Предпочту сперва выслушать мнение коллег, если вы не против.
— Мудро, малый брат, но абсолютно ни к чему. Если вы приглядитесь повнимательнее, в этом маленьком клочке Эфира вас будет ждать приятный сюрприз.
— Действительно, похоже… — задумчиво прошипел Молох, положив четки на стол.
— Нет, нет! — возмутилась Нефертари. — Вы что, издеваетесь?!
— Знаешь, Нефертари, насколько я успел заметить, наши единоличные друзья давно разучились шутить с такими вещами. — Восточный мудрец тонко улыбнулся. — Не так ли, Стефано, Вильям?
— Удивительно, не так ли? — ухмыльнулись «близнецы».
— Бросьте, коллеги, это ненаучно! — вскрикнула дева.
— И все-таки весьма похоже, сестра, — вздохнул Молох.
— Неужто лик Божий? — задумался северянин. Все присутствующие обрушили на него шквал взглядов: одобрительных, презрительных и так далее. Кажется, они уже намеревались подробно разложить феномен по полочкам, как вдруг в Вальдране неожиданно проснулось воображение.
— Хвала Богу Мудрости и Сновидений! — засмеялись Стефано и Вильям. — Осторожно, малый брат, если сильно сблизиться с Божественным, можно перенять его черты. А рога, стоит признать, тебе не очень пойдут.
— Хватит паясничать, чудище двуликое! — рявкнул северянин. — Может кто-нибудь, наконец, объяснит по-человечески, что это за дрянь?
— То, с чем мы давно не сталкивались, мой дорогой Вальдран, — сказал Зеин, поглаживая рукой навершие посоха. — Может это и не Прорыв, но можно с уверенностью сказать, что ни духи, ни поклонники Светлых Богов не могли создать такое искажение в Эфире. Как бы то ни было, я уверен — в нашей не-жизни наступают большие перемены.
— Кажется, ты что-то говорил про поспешные выводы, Зеин, — пропела Нефертари, накручивая распустившийся бинт на палец. — Что ж, если мне позволят, я выскажу собственное: мы все видели одно и то же, но никто не может сказать, что именно. А по сему, хочу внести предложение — еще некоторое время пронаблюдать за Полотном, и уже на основе четких и проверенных данных делать выводы. Возражения есть?
Не смотря на то, что большинство присутствующих весьма прохладно относились к самовлюбленной волшебнице, никто не стал ей перечить. Все прекрасно понимали, что назревали перемены, повлиять на которые им в лучшем случае обойдется дорого, а то и вовсе придется принести в жертву весь прежний уклад их бессмертного бытия.
— Что ж, возражений нет. Этот вопрос требует продолжительного обсуждения в большем кругу коллег. И, если ни у кого нет вопросов, я предлагаю объявить наше собрание закрытым и бросить все силы на изучение данного феномена.
— Конечно, — вздохнула дева, растворяясь в окружающей мгле. — Удачи, милые мои.
— Ага, и тебе, — усмехнулся Вальдран, направляясь за ней.
— Добрых дней, малые братья, — откланялись «близнецы».
Пустые глазницы тускло сияли под капюшоном Молоха, буравя Зеина пристальным взглядом мертвеца.
— Ты что-то хотел, сказать, старый друг? — спросил некромант.
— Не совсем, — прошипел маг, поднимаясь со стула. — Скорее, ты хотел что-то нам сообщить.
— О чем ты?
— Может быть, мне показалось, но это, так сказать, «пятнышко», знакомо тебе чуть ближе, чем всем нам.
— Ты следил за моими мыслями? — холодно сказал Зеин.
— Я слежу за своими мыслями, старый друг, — оскалился Молох. — Если ты чего-то стесняешься, скажи мне, я тебя не осужу. Ведь наша дружба длится еще с былых времен.
— Я никогда этого не забывал, Молох, но боюсь, мне нечего тебе сказать. Лишь голые теории, как и у всех здесь присутствовавших.
— Знаешь, Зеин, пусть я и не был посвящен в тайны психиков, но алхимики тоже умеют просчитывать связи. Ты бы не стал хранить секреты, если бы не знал, чем они могут для тебя обернуться.
— Прошу, Молох, давай разойдемся по-дружески. Нам обоим ни к чему затевать какие-то мелочные ссоры.
— Безусловно, старый друг, но ты забыл о главной цели наших собраний — делиться накопленными знаниями и опытом. И сегодня ты высказал меньше слов, чем кто бы то ни было.
— А как же Сей Фа?
— Не переводи стрелки, Зеин! Ты не узкоглазый коротышка!
— И все же мне нечего тебе сказать, Молох, — отрезал Некромант. — Если у меня появятся четкие мысли, я обязательно их озвучу на следующем собрании. Думаю, ты поступишь так же.
Они молча смотрели друг на друга, два архимага, два старых товарища, два старых соперника, дрязги которых не смогла разрушить даже смерть. Что связывало их в прошлом? Только лишь дух соперничества? Нет, там было что-то другое, более живое и понятное, чем простое соревнование. Элементалист, любящий простые чудеса, и алхимик, ненавидящий то, что делало его
