сторона и романтический флёр подпольной борьбы, но Исидоре, безусловно, это всё нравилось не меньше, чем сами идеи вождя и учителя.
Солнце ласково пригревало, девушка жмурилась от удовольствия, когда тёплые лучи касались её лица, но Краснослав не слишком радовался хорошей погоде. Лучше бы зарядил проливной дождь, чтобы все поскорее разошлись по домам. Но нет, как назло, небо было безоблачным и пронзительно голубым, и даже ветер едва-едва шевелил зелёные листочки на старых клёнах и тополях. Лучики играли на куполах церквей и отражались в стёклах домов, блестели в витринах и на роскошной позолоте. И именно золотой блеск одного из соборов привлёк внимание Краснослава.
На его фасаде блестел золотой глаз в треугольнике, из которого исходили лучи. Известный символ рептилоидов, который они наносили и на крылья истребителей, и на логотипы своих торговых компаний, и на банкноты подчинённых планет и стран. Кувалда остановился и уставился на всевидящее око, которое глядело на него в ответ холодным металлическим взором.
Он даже не обратил внимания ни на величественное здание собора, которое раскинулось по окружающему его парку, словно распростёртыми крыльями обнимая проспект, ни на грандиозные колонны, ни на позеленевшие бронзовые памятники. Только ненавистный рептилоидский символ. Они нисколько не стеснялись его использовать на завоёванных планетах, показывая, что наблюдают и следят за покорённым человечеством, и ничто не укроется от их взора. И даже на планетах, где рептилии правили тайно, этот знак показывал их могущество и влияние.
— Слава, ты чего? — спросила вдруг Исидора, легко подёргивая Кувалду за локоть.
Краснослав словно вышел из транса, выдохнул и разжал кулаки. Он указал пальцем на всевидящее око.
— Символ. Видела такой где-нибудь ещё? — спросил он.
Исидора чуть прищурилась, присмотрелась к фасаду храма, увидела треугольник с выходящими лучами. Похлопала ресницами, вспоминая, где в Петрограде были другие такие же треугольники. По всему выходило, что в городе их было достаточно, пусть они и не бросались в глаза.
— Да, кажется… — ответила она. — А что?
— Это плохой знак, — отрезал Кувалда.
Он огляделся по сторонам, выискивая в толпе возможных наблюдателей, и медленно пошёл к храму, намереваясь осмотреть его со всех сторон. Возможно, найдутся и другие признаки или зацепки. Пригодилась бы любая мелочь. Колоннада нависла над ними зловещей громадой, так, что приходилось высоко задирать голову, чтобы увидеть то, что было изображено на портиках, на самом верху.
С другой стороны нашлось ещё одно всевидящее око, только без позолоты. В целом украшения собора изобиловали тайными символами, но расшифровать их сейчас Кувалда не мог, поэтому просто запоминал всё увиденное.
Заходить внутрь они не стали, чтобы не привлекать ещё больше внимания. Да и вряд ли простые священники и дьячки могли что-то рассказать им, а к высокопоставленному духовенству Кувалду просто никто не пустит.
— Это, кажется, как-то со стройкой связано, нет? — спросила Исидора, когда они подошли с третьей стороны и снова увидели на портике серый каменный треугольник и лучи. — Что-то вроде гильдии архитекторов, или вроде того?
Краснослав покачал головой.
— Если бы.
Он боролся со жгучим желанием посвятить Исидору в тайну своего происхождения и многолетней борьбы, но помнил, что девушка очень долгое время находилась поблизости от рептилии, и Левский вполне мог внедрить в её подсознание психокод или медиавирус, активируемый при каких-то определённых обстоятельствах или триггерах. Стоило бы экранировать возможное излучение пси-волн хотя бы фольгой, но Кувалда чётко понимал, что Исидора примет его за сумасшедшего. Лучше было бы использовать металлическую мелкоячеистую сетку, а в идеале — научить Исидору использовать секретные техники Рода, но пока что это оставалось несбыточной мечтой.
— Это символ тайной организации, — максимально расплывчато попытался объяснить Кувалда. — Везде они называются по разному, но цель у них одна.
— Какая? — тихо спросила девушка, примерно догадываясь о возможном ответе.
— Поработить человечество, — сказал майор. — И они пытаются сделать это любыми способами. Уже очень давно.
Из уст Исидоры вырвалось грубое ругательство, она тут же покраснела до самых ушей, то ли от смущения, то ли от гнева.
— И я подозреваю, что Левский — один из членов этой организации. И не из последних, — добавил Краснослав.
Исидора тяжко вздохнула.
— Он рассказывал нам про свободу… Какой будет мир без царей и императоров, где все будут равны… — сказала она.
— Некоторые всё равно будут равнее, — пожал плечами Кувалда.
Они как раз вышли на набережную канала и пошли вдоль ажурных перил, украшенных императорскими вензелями.
— Ну, не знаю, — буркнула Исидора, до сих пор не желая расставаться с идеями рептилоида.
— Люди разные. Всех не уравняешь, — сказал Кувалда.
— А уравниловки и не надо! Просто дать каждому по потребностям! И взять с каждого по возможностям! — с жаром выпалила Исидора, явно повторяя чужие слова.
Краснослав усмехнулся. Взгляд его упал на дерущихся чаек, которые хлопали крыльями над серой водой канала, пытаясь вырвать друг у друга мокрую хлебную корку.
— Посмотри-ка, — он показал на них пальцем. — У людей точно так же. Все потребности не удовлетворишь, каждый будет грести под себя.
— Это чайки. А мы — люди. Воспитанные и умные, — победоносно заявила Исидора.
Кувалда снова усмехнулся такой наивности, но ничего отвечать не стал. Даже среди славяноруссов он встречал подобных людей, готовых вырвать последний кусок хлеба у ближнего. Что уж говорить про местных. Нет, воспитывать людей можно и нужно, но всё равно в каждом человеке дремлет хищник, способный отбросить любое воспитание.
— Ты же из дворян, верно? — перевёл тему Краснослав.
— Да, из Митавы, это в Курляндии. Баронесса Остерман, — улыбнулась девушка. — Мы ведь так и не представились как положено, хи-хи!
— Да, как-то не удалось. Я из боярского рода Сычёвых.
— Ваше благородие! — Исидора хихикнула снова и присела в изящном книксене.
Кувалда фыркнул, не скрывая своего отношения ко всей системе дворянских кланов.
— Мне плевать на древность крови. Заслуги важнее, — сказал он.
Исидора закатила глаза и вздохнула.
— Это просто шутка была…
— И как дворянку из Курляндии занесло в петроградские революционеры? — поинтересовался Краснослав.
Девушка помрачнела, не спеша с ответом.
— Долгая история. Не хочу. Не сейчас, — отрезала она.
— Ладно, ладно, — произнёс Краснослав.
— Ненавижу несправедливость, — сказала она, глядя на тротуар прямо перед собой.
Кувалда промолчал. Да, таких вербовать в бомбисты было бы проще всего. Чем рептилоид и воспользовался.
— Я тоже, — через некоторое время произнёс он. — Мир вообще несправедлив. Но мы можем сделать его лучше. И я знаю, как именно.
— Ты про эту тайную ложу? — спросила баронесса Остерман.
— В том числе. Их много. Они везде.
Исидора тихонько вздохнула.
— Знаешь, это звучит как полный бред. Но почему-то я тебе верю, — сказала она. — Сама не
