Только сейчас Игорь заметил, что с противоположной стороны одной кровати не хватало. Мама объяснила, что в кардиологии было много пациентов с осложнениями после ковида, и койку увезли туда. Поэтому в стандартной шестиместной палате их было только пятеро. Олеся Павловна, мамина соседка, отсутствовала, её кровать стояла незаправленной.
– А где? – спросил Игорь и кивнул головой в сторону кровати.
– В ванной, – ответила мама, – пойдём сынок, я тут нашла местечко такое хорошее.
Они с мамой вышли из палаты и направились прямо по коридору.
– Игорёк, у меня отпечатки пальцев сняли, – шепотом сообщила мама, – а ещё Рита звонила. Представляешь, к ней нагрянули с обыском. Она чуть не плакала. Всё вверх дном перевернули, просто ВСЁ! До сих пор не может ничего найти, бедная. А в сенях у неё саженцы стояли для осенней посадки, так ей всю смородину затоптали, представляешь? И у неё тоже отпечатки пальцев сняли! Так надо, да?
Невозможно было определить, что маму возмутило больше: потоптанная смородина или снятие отпечатков. Игорь, на всякий случай, поддакивал и там, и там. Сказал, что так надо, что это для пользы дела и всё такое.
Они дошли до конца коридора, где стояли кадки с какими-то цветами. В закутке примостился старенький диван, который издалека было и не разглядеть.
– Игорек, я совсем не понимаю, зачем? Зачем меня кому-то убивать? Никаких завещаний я не писала, двушку мою ты получишь, других наследников нет; дача – та и так на тебя давно записана; машины у меня нет…
– Мам, Костя считает, что целью было не убийство, а только запугивание.
– Запугать? Но кому это нужно? И опять же – зачем???
Но нельзя было не отметить, что мама приободрилась. Покушение на жизнь и покушение на здоровье и благополучие – это всё-таки разные вещи.
– Может, отомстить? Не могла эта змея Ангелина такое сделать?
Мама повела плечами.
– Может, она на твоё место метит? Не просила она тебя часом о повышении зарплаты недавно, нет?
Мама рассмеялась.
– На моё место? Да она терпеть не может всякие бумажки. Решения принимать, ответственность на себя брать -ей вся эта головная боль зачем? Гораздо удобнее курить у себя, нога на ногу, а потом критиковать, что всё не так и всё не то. Ей надо первой примой быть и цветы охапками собирать – вот чего она хочет. Да и потом, подсидеть – это одно. Вот Елецкая уже в маразме, ей надо бросать руководство, а я-то ещё свежа, понимаешь? Это торжество. А убить и занять мое место – это уже зависть. Понимаешь разницу?
– Хочешь сказать, у Ангелины какие-то принципы моральные есть?
– Хочу сказать, что ей это всё удовольствие испортит. Ближе к пенсии люди начинают в такую негласную игру играть: кто кого переживет. Мухлевать – значит, лишить себя всего удовольствия. А по поводу зарплаты, так у неё же мужик недавно появился новый. Богатенький Буратино, бизнесмен какой-то. Она его доит как хочет. Прямо так и говорила, представляешь?
– Мам, будь, пожалуйста, очень осторожна. Никаких гостинцев. Никакой еды от посторонних.
– Игорь, ну ты шутишь? Меня тут каждый день посторонние кормят.
– Мама, я серьёзно. Больничную еду ешь, только если при тебе её в тарелку клали. Ничего, что могло стоять, пока ты ходила в туалет или куда-то ещё. Ничего, что принес тебе кто-то из соседок по палате.
– А как Ангелина может мне что-то в больничную еду подсыпать?
– Мам! Ангелина, не Ангелина – мы не знаем, кто это был. Просто будь осторожна.
– Игорь, если Ангелина хотела мне отомстить за что-то, зачем дожидаться, пока я лягу в больницу? В театре куда больше возможностей! Да и потом, я уверена, что она не желает мне смерти.
Конечно, подумал про себя Игорь, у вас в театре такой бардак, там точно возможностей куда больше.
– И вряд ли она попробует ещё раз. Сейчас такая шумиха поднялась: этот Костик ваш такой дотошный следователь, каждую мелочь спросит, ничего не упускает. Второй раз никто не попытается.
– Мама, пожалуйста, будь осторожна. Береженого бог бережет – сама же всегда так говорила.
На улице шел дождь, и это ломало все планы. Дождь был не сильный, моросящий. И, с одной стороны, Игорю хотелось прогуляться, а с другой стороны – гулять под дождём было глупо и нерационально. Надо было ехать домой, причем лучше всего на такси, но этого не хотелось совершенно.
Но тут Игорю пришла в голову блестящая мысль навестить всех тех, кто приходил к маме. Так сказать, с дружеским визитом.
Игорь вспомнил, что на Ефремова, за сквером, живёт тёть Надя, у которой тоже вчера, наверняка, был обыск. Тогда получалось, что Игорь не просто будет гулять под дождём, а пойдёт с целью, по важному делу. Это придало ему уверенности и, подняв воротник, Игорь бодро зашагал в сторону Ефремова.
По пути он зашел в «Волну», которая когда-то была рыбным магазином, а теперь стала обычным универсамом, правда, что называется, с закрытым залом. Он отстоял небольшую очередь в кондитерский отдел и взял «Сказку» – тёть Надя её очень любила раньше.
Ему открыл её второй муж, Игорь знал его шапочно. Владимир Геннадьевич, так кажется, его зовут. Игорь ещё не успел поздороваться, как из-за спины высунулась испуганная и растрепанная тёть Надя в домашнем синем халате.
– Игорь, заходи! Как хорошо, что ты пришел! С тортом? Сейчас чай поставлю.
Владимир Геннадьевич что-то пробурчал, пожал Игорю руку и выскользнул на лестницу курить. Сам Игорь не курил: начинал как-то, но бросил – тренер по боксу запретил. Потом он и бокс бросил, но не начинать же из-за этого курить.
– Игорь, такой ужас творится, такой ужас! Это же уму непостижимо, я как узнала, веришь, второй день не сплю. Это надо же, на Людочку кто-то покушался? Какой кошмар, какой ужас!
– Почему вы думаете, что именно на неё?
– А как же! Для чего тогда ко мне приходили? Я эту несчастную женщину, упокой господь её душу, знать не знала.
Внезапно тёть Надя остановилась и понизив голос зашептала:
– Игорь, у меня отпечатки пальцев взяли!
Было забавно, что она сказала «взяли», а не «сняли», но Игорь волевым усилием подавил улыбку. Было бы неуместно сейчас улыбаться, такая тётя Надя была встревоженная.
– Тёть Надь, успокойтесь. Это чтобы исключить из подозрения.
– Да? – удивилась она, – ну, тогда ладно.
Они прошли в кухню, где тёть Надя грохнула на плиту чайник со свистком. В городе многие предпочитали старые чайники новым: газ дешевле электричества.
– Ты извини, что не прибрано, к нам тут вчера с обыском приходили, – повторила она, – всё перевернули вверх дном. Одежду мою забрали. Спрашивают: в этом вы к гражданке Елецкой приходили? В этом, говорю. Они сразу раз – и в пакет. Я сказать ничего не успела! Ой, – она приложила руки к сердцу, – вот знаешь же, что ты не при чем, а всё равно волнуешься.
