Глава1.
Игорь пару раз ездил за границу, но искушенным путешественником не был настолько, что у него не имелось даже дорожной сумки. Хорошо, что мама, узнав о поездке, согласилась одолжить ему свой чемодан.
Чемоданов у неё было два: большой красный и маленький фиолетовый. Игорь, конечно, выбрал фиолетовый. И, хотя объем чемодана явно не позволял взять лишнего, Игорь всё равно сомневался, не набрал ли он чего ненужного.
В последний момент он положил тапочки, потому что вспомнил, что в поезде они точно пригодятся, и теперь чемодан с трудом закрывался. Сначала Игорь поддался соблазну что-то выложить, но потом решил позвонить маме: уж она-то лучше знает, что точно нужно взять с собой, а без чего можно будет обойтись.
Тем более, что мама вчера звонила. Ёлки-моталки, мама же вчера звонила! А он был с ночной, написал ей сообщение, что перезвонит, и забыл.
– Привет, мам. Извини, забыл вчера перезвонить. Как ты?
Голос на том конце был бодрым, и Игорь успокоился. Как оказалось, преждевременно.
– Игорек, ты только не волнуйся.
Мама у Игоря руководила театром драмы и комедии, была залуженным работником культуры РФ и отличной актрисой, но иногда переигрывала. Игорь, конечно, привык. Когда она драматично замолкала, как сейчас, он просто начинал считать про себя. Обычно мама выдерживала паузу в три-четыре секунды.
– Игорь, я в больнице. Но со мной всё в порядке. Позавчера что-то так плохо стало, я скорую вызвала. Думала, просто перенервничала, а меня взяли и госпитализировали.
– Ёлки-палки! Желудок?
– Кишечник. Ты же знаешь, у меня эрозия.
Медицинские подробности Игоря немного пугали, поэтому он поспешил сменить тему. Немного царапнуло, что случилось всё позавчера, а он узнаёт об этом только сейчас.
– Что тебе привезти?
– Ой, ничего не надо! Мне тут столько уже навезли, я всю палату кормлю. Знаешь, мне так с соседками повезло, у нас тут прямо настоящий салон. Всё в стиле мадам де Рамбуйе!
И мама начала щебетать. С одной стороны, у Игоря отлегло от сердца: значит, правда ничего страшного. Хотя внутри ощущения были какие-то очень нехорошие. Предчувствие что ли?
А с другой стороны, он не понял, кто, когда и что «навёз». И это его волновало.
– Мать, ты когда легла-то?
– Позавчера.
– Ничего себе. И не сказала ничего?!
– Игорь, ну, как не сказала! Я звонила – ты трубку не брал!
– Ну, написать могла бы?
– А ты мог бы и перезвонить!
– Ладно-ладно, мам. Я приеду сегодня. Всё.
– Часы посещения с четырёх. Во сколько у тебя поезд?
– Без чего-то шесть. Ладно, давай.
– И пилочку привези мне!
– Что?
– Пилочку для ногтей, она лежит у меня…
– Мам! Я не буду искать у тебя никаких пилок. Новую куплю. Всё, давай.
В четыре часа Игорь вместе с чемоданом стоял около входа. В больнице было шумно: непрерывно звонил телефон, кто-то куда-то бежал, где-то истошно вопили. Игорь пошел по коридору. Чемодан оставить не разрешили, и пришлось тащить его с собой.
Звуки становились все громче, а суета всё ощутимей. Кто-то в зелёном хирургическом костюме, похожем на пижаму, бежал навстречу, а впереди, в дальнем конце коридора, толпились люди. Только смуглый уборщик невозмутимо вазюкал шваброй по полу.
– Что там случилось? – спросил у него Игорь.
– Женщина отравился.
Впереди мелькнула мама Игоря и, судя по всему, скрылась в туалете. Надо же, кто-то поел несвежего пирожка, а тут такой переполох устроили, подумал Игорь. Настоящий консилиум собрали, небось. В тот момент у него почему-то ничего не ёкнуло. Он развернулся и пошел обратно на свежий воздух ждать, пока толпа рассосется.
Через четверть часа, когда Игорь всё-таки очутился в палате, в нос ему ударил резкий запах. Кожа на руках покрылась пупырышками, и он полной грудью вдохнул напряжение, висящее в воздухе. Такое знакомое чувство, что в первый момент даже перехватило дыхание. Так бывает, когда попадаешь на место происшествия. Игорь остановился, огляделся: не показалось ли?
Нет, не показалось. Четыре женщины. По левую руку пятая кровать, ближайшая ко входу, пуста. На тумбочке какие-то вещи: неразгаданный кроссворд, ручка, бутылка с водой, что-то ещё; на спинке кровати – цветастый халатик, на полу – тапки. Постельного белья нет, матрац какой-то грязный, несвежий. Тишина в палате такая, что если бы не шум в коридоре, зазвенело бы в ушах. Женщины бледные, его мать, лежащая как раз напротив пустой кровати, цветом, как простыня.
Окна в палате распахнуты настежь, благо на улице ещё тепло, но, даже не смотря на это, в воздухе – ощутимый запах уксуса. Игорю тут же захотелось маринованных помидоров, но он мужественно отогнал образ и проглотил слюну.
Игорь огляделся: палата как палата. Белые крашенные стены, ровные, аккуратные, видно недавно был ремонт. А вот окна старые, рамы деревянные, некогда тоже выкрашенные белым, но краска уже облупилась и осыпалась шелухой, как пепел с сигареты. Кровати вроде тоже новые, но старомодные – с сеткой и металлическими колесиками. Над кроватями – белая панель с «тревожной кнопкой», неработающим наследием советского прошлого. Сколько Игорь не бывал в больницах – собирал показания у потерпевших, эта электроника, чтобы вызвать вовремя медперсонал, никогда не работала. Так и орали по-старинке: «эй, сестра!»
Он молча смотрел на маму, а у неё дрожали руки.
– Умерла. Нина умерла. Нина Васильевна. Нам только что сказали, – и мама разрыдалась.
В этот момент у Игоря в кармане зазвонил телефон. Ханифа. Не сейчас. Игорь выключил звук, убрал телефон в карман и сел на мамину кровать, а мама всё рыдала и рыдала, уткнувшись ему в плечо.
– Игорек, так страшно, так страшно, – повторяла она.
А он только гладил её по волосам и повторял, что всё будет хорошо, хотя не мог этого знать.
Когда закатное солнце ударило в окна, Игорь вдруг вспомнил про поезд. Он дернулся: без двадцати шесть. Ёлки зелёные! В принципе, если поспешить, то можно и успеть, но спешить Игорь уже не хотел. В голове кружился рой сомнений, нужно было всё спокойно обдумать.
Четыре пропущенных звонка от Ханифы. Придется объяснять, почему он не приедет. Нет, не то, чтобы он не хотел ехать, хотел! Но, ёлки-палки, не бросать же мать?
А ещё придётся покупать новый билет, за этот-то деньги, поди, не возвращают. И отпуск всего две недели, но это ладно, это уже другая история.
Он постарался собраться с мыслями. О чем это они только что говорили?
