Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
подобные примеры, так что это далеко не единственный случай. Так, хорошо известные слова «дьявол» и «сатана» одинаково позволительно использовать как имена собственные и имена нарицательные, почему оба слова пишутся в одних случаях с большой буквы, в других – с маленькой (зависит от контекста), но все-таки они должны во всех случаях рассматриваться как имена нарицательные (как в самом романе Михаила Булгакова). Александр Амфитеатров в своей книге о духах тьмы говорит: «Когда слово дьявол употребляется в единственном числе, оно обозначает или, 1) как имя нарицательное, одного из дьяволов, либо сравнение с дьяволом, или, 2) как имя собирательное, всю дьявольскую расу, весь дьявольский народ (как «турка» вместо «турки», «немец» вместо «немцы» и т.п.), или, наконец, 3) как имя собственное, повелителя дьяволов, князя тьмы» [6]. Вот как нужно понимать имена сатана и дьявол. Аналогичным образом имя первого человека Адам переводится как «человек», то есть имя, которым Бог нарек его, стало впоследствии личным. Поэтому спрашивается: почему слова «дьявол» и «человек» мы почти всегда пишем с маленькой буквы, а слово «мастер» должно с чего-то писаться с большой? Это же нелогично. Что бы поменялось, если бы Михаил Булгаков написал слово «мастер» с прописного знака? Но, как бы то ни было, большинство читателей все-таки смущается этим фактом романа. Так уж почему-то получилось, и, надо полагать, Михаил Булгаков об этом знал.
Теперь еще раз в кратком виде перечислим все те темные и непонятные места в романе, каждое из которых любой, можно сказать, неподкованный читатель обходит по прочтении молчанием [7], мысленно делая на них взмах рукой, как будто тут ничего не заслуживает смущения:
1. Откуда Мастер знает имя сатаны?
2. Какова природа сновидения Ивана?
3. Знает ли Воланд о романе Мастера или не знает?
4. Знает ли Левий Матвей или не знает о существовании Иуды из Кириафа?
5. Почему в ершалаимских главах или романе Мастера нет как действующих героев дьявола и демонов?
6. Почему Афраний погубил Иуду, если Пилат поручил его спасти?
7. А) Почему для разрешения участи Пилата понадобился Мастер? Б) Какова природа Ершалаима, к коему направился Пилат по лунной тропе? В) Почему, являясь каждый год Ивану, Мастер пугливо озирается?
8. Почему доброжелательный Воланд по эпиграфу к роману зложелателен?
9. Почему слово «мастер» в романе пишется с маленькой буквы?
Из всех названных темных мест мы оттолкнемся от пятого. Именно оно будет служить основой для центральной мысли всего нашего исследования. Обратим внимание, как мы раньше оговорились: «Из-за этой явной странности читатель может рано или поздно прийти к мысли, что Афраний и Воланд – это один и тот же человек (в силу их сходства)», а затем себя тут же поправили: «а точнее, персонаж, так как Воланд – это не человек». В чем особенность этой оговорки, понять совсем несложно. Действительно, когда мы уже знаем, что Воланд был в Ершалаиме, и при этом мы видим, что в этом древнем городе никого, кроме людей, не было, некоторые из нас могут прийти к мысли, что под капюшоном Афрания скрывался сам Воланд. И важно здесь не столько сам вопрос, верно это или нет, сколько то, что при выдвижении этого предположения мы можем заметить одну очень интересную вещь, прямо вытекающую из наших слов. Мы же сначала сказали, что нам кажется, что Воланд и Афраний – это тот же самый человек, но затем себя тут же поправили, сказав, что это один и тот же персонаж. Ведь при самом первом чтении романа мы сначала думаем, что Афраний – это человек, так как он преподносится нам таким, но если мы начинаем потом предполагать, что это Воланд, то для нас этот персонаж становится уже не человеком, а духом, то есть дьяволом. Но что же тогда меняется? Что происходит при таком переходе с человека на дьявола в одном персонаже? Неужели только одно имя? Если же меняется все-таки одно имя, то, стало быть, Воланд – это человек, которого почему-то автор и выдуманные им герои называют дьяволом. Но готов ли читатель с этим согласиться? Готов ли он признать, что Воланд – это не дьявол, а человек, которого называют дьяволом? Нет, сатаною не может быть человек, сатаною может быть только один дух. И поэтому при переходе с человека на дьявола в персонаже по имени Афраний меняется не только одно его имя, указывающее на конкретную его принадлежность к одному из обоих миров – человеческого и потустороннего, но и то, что разделяет друг с другом эти же миры. Существует какая-то граница, что проведена между людьми и демонами – между Мастером с Маргаритой и Воландом. И эту границу нам предстоит здесь найти.
Как уже можно понять, задача нашей книги – показать на основе толкования романа Михаила Булгакова, кто такой человек на фоне дьявола. Правда, наше исследование носит, как может показаться, не совсем соответствующее этой задаче название «Следствие по делу Воланда», которое взято из 27-й главы: «Весь этаж был занят следствием по делу Воланда, и лампы всю ночь горели в десяти кабинетах». В действительности же дело заключается в том, что само исследование начнется с рассмотрения совсем другого вопроса, который очень тесно связан с вопросом, какова граница между людьми и бесами: сначала мы попытаемся разобраться в вопросе, кто такой Правдивый Повествователь, а благодаря этому мы поймем подлинное значение эпиграфа к роману: «…так кто ж ты, наконец?», которое чрезвычайно важно для нашего исследования. Если же мы не поймем, кто такой Правдивый Повествователь и какую роль он играет в романе, наше сравнение человека с Воландом будет неполным, поскольку без этого не будет понятно, какова связь данного сравнения и самой сюжетной линии в «Мастере и Маргарите».
Итак, наше «Следствие по делу Воланда» условно состоит из двух частей, а точнее, из двух вопросов, которые мы разберем: сначала нам нужно понять, кто такой Правдивый Повествователь, а затем мы поймем, кто такой человек на фоне дьявола благодаря теории тождества двух персонажей – Афрания и Воланда.
Но прежде чем мы перейдем к рассмотрению этих вопросов, нам напоследок следует обратить внимание на одно весьма важное обстоятельство. Как известно, роман не был завершен писателем, из-за чего, естественно, усложняется его толкование. Причем многие даже могут сказать, что из-за этого в принципе невозможно прийти к какому-либо авторскому замыслу. Однако к нам это замечание практически никак не относится. Если бы даже Михаил Булгаков действительно еще раз переработал в корне свой роман, все равно тот
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
