подняла глаза.
Он потянулся к ее сиденью, коснувшись рукою бедра, достал из бардачка ручку и блокнот и вручил ей.
— Что это? — тихо спросила Верка.
— Напиши свои контакты, — сказал мужчина, избегая смотреть на нее, — телефон там, и что еще…
Секунду поразмыслив, Верка написала свой номер. Затем, тщательно выводя на бумаге буквы, указала адрес электронной почты. Далее — полное имя. Он взял блокнотик, пробежался глазами по строчкам.
— Хорошо, — короткий кивок и блокнот исчез в недрах бардачка.
Он вышел и открыл ее дверцу, выпуская наружу. Вокруг зеленел лес, разделенный пополам грунтовой дорогой. Казалось, что они никуда не уезжали, хотя ехали долго. Грунтовка уходила вправо, превращаясь в бетон и, видимо, примыкая к главной трассе.
— Нужно сделать так, чтобы они не решили, будто ты сообщница, — сказал он куда-то в сторону. — А то будешь вместо меня срок мотать!
Верка ахнула. Такого исхода она не могла себе представить. Хотя, в связи с последними событиями, это было вполне справедливо. Вручив свою судьбу в руки незнакомца, она в принципе не думала, что ее ждет.
— И что теперь делать? — произнесла она дрожащими губами.
— Знаю я один способ, — мужчина тяжело вздохнул, — только он тебе не понравится.
Он отвернулся спиною, обхватил руками голову, и, словно мучимый мигренью, с силой сжал виски. Тряхнул головой, пару раз выдохнул. Затем подошел к ней, порывисто обнял.
Одет он был иначе, в свежие джинсы и чистую футболку, от которой приятно пахло. Верка же так и осталась в зачуханной юбке, порванной в двух местах шелковой блузе и туфельках со следами налипшей грязи на подошвах. Волосы засалились и спутались, предплечья и бедра были в царапинах, а на запястьях и щиколотках отпечаталась следы от веревок. Весь облик девушки соответствовал тому, как должна выглядеть жертва похищения. Ее выдавали глаза: распахнутые, искрящиеся, счастливые…
— Прости, — шепнул он, целуя Веркину макушку. От нее до сих пор пахло озерной тиной. Он прижался к ней носом, шумно втянул воздух. Сжал плечи девушки так сильно, что Верка чуть не задохнулась.
— За что? — растерянно отозвалась она, высвобождаясь из тесных объятий.
Он взял ее за плечи и отстранил от себя. Верка едва успела поднять глаза, и тотчас на голову девушке обрушился тяжеленный кулак. Все вокруг закружилось, как на карусели. Краски смазались, и свет померк.
Глава 6
Хорошая до полудня, погода всегда менялась к концу дня. И в этот день, не уступая традициям, тучи набежали аккурат после обеда. Мелкой моросью посыпался с неба дождь, и птицы обиженно умолкли.
Открыв глаза, Верка не сразу поняла, что случилось. «Я умерла и это Рай», — решила девушка, обнаружив себя в комнате с белыми стенами. «Не слишком-то презентабельно», — отметила она, увидев на потолке следы недавнего потопа. Однако и последующие события не сулили ей райские кущи. В комнату вошла женщина в белом халате, за собой она везла капельницу, где уже болтался, привязанный шнурками, пакетик с прозрачной жидкостью.
— Голубушка, проснулась! — всплеснула руками медсестра, и ее румяное лицо озарила улыбка. — Сейчас доктора позову.
Она убежала так быстро, что растерянная Верка не успела ничего узнать. Кости дружно хрустнули в ответ на попытку потянуться. Ступня левой ноги запуталась в покрывале, а лицо, проведшее ночь в недрах куцей подушки, больше напоминало помятую наволочку. В общем-то, Вера вся казалась себе измятой и несчастной! Первая попытка встать с кровати не увенчалась успехом. Откуда-то из глубин пострадавшего организма тяжелой волной поднялась тошнота. Она подкатила к самому горлу и Верка судорожно ухватилась за край матраса. Усадив свое тело и настроив «прицел», она обвела взглядом комнату.
Стандартная больничная палата, стерильная и одиночная. Кроме нее и двух шикарных букетов, здесь никого не было. Отыскав глазами графин с водой, Верка ощутила дикую жажду. Покачиваясь на ослабевших ногах, она кое-как дошла до стены, и, держась за нее, добралась к заветному источнику. Выпив залпом, она невольно покосилась на зеркальце, разжала ладонь, и стекло вдребезги разбилось о кафельный пол.
Из зеркала на нее смотрела незнакомка. Одна сторона лица у нее припухла, под глазом красовался громадный синяк, нос был заклеен пластырем, трещина на губе кровоточила. Верка в панике коснулась ладонями «чужого» лица и, опознав в незнакомке себя, сделала шаг вперед. Тут же ступню пронзила резкая боль: осколок стекла впился в тело.
— Ну что ты, голубушка! Да разве можно! — медсестра вбежала в палату как раз в тот момент, когда Верка, усевшись прямо на пол, рыдала в голос.
Вслед за ней пришел и доктор, приятный седовласый мужчина, который объяснил Верке ситуацию с точки зрения медицинской. Избитую и без сознания, девушку доставила в больницу пожилая семейная пара. Теперь ее состоянию ничто не угрожало. Все кости и внутренние органы целы. Гематомы скоро пройдут, а синяки рассосутся. Верка молча слушала врача.
Вслед за врачом появилась полиция. Два молодых человека в форме долго и терпеливо расспрашивали девушку, выуживая подробности. Верка же плакала от боли. Которую причиняли ей не синяки и не разбитая губа. Последнее, что она помнила, был его взгляд. Это сделал он? Это с нею сделал он? Она пребывала в каком-то ступоре, непрерывно плача.
Первой мыслью было сдать его! Описать в подробностях его портрет по памяти было не сложно. Она помнила его лицо в мельчайших деталях. А еще девушка помнила номер машины… Верка взяла тайм-аут, сказав, что устала. И полицейские обещались прийти завтра.
После обеда ее навестили родители. Мама срывающимся от волнения голосом непрерывно причитала и охала, трясущимися руками гладила ее по плечам и постоянно плакала. Отец был суров и серьезен, впрочем, как всегда. А к вечеру пришел Виталик…
Он долго стоял у окна, избегая смотреть на Веру. Было заметно, как неловко ему в этой новой роли. Роли утешителя, жениха девушки, ставшей жертвою насильника.
— Ты ела? — спросил он, когда пауза чересчур затянулась.
— Да, — кивнула Вера, — здесь неплохо кормят.
Вдруг Виталик порывисто отошел от окна, присел на краю больничной койки, взял ее руку в ладони.
— Я…, — прошептал он срывающимся голосом, — Вер, прости меня! Прости!
— За что? — она коснулась лица мужчины. Губы его подрагивали. Казалось, он просил прощения авансом, словно бы чувствовал, что повод найдется. Верке вдруг стало жаль его. И себя заодно.
Отчего она решила утаить от полиции правду, Верка не помнила. Она думала так много, что голова, еще не окрепшая, начинала болеть. Когда молодые люди в форме уточнили, как он с ней обращался, Вера рассказала о том, что он изнасиловал ее, и не
