смеётся, — Чтобы умереть молодым и красивым, Лёха, надо тренироваться по будням, бухать по выходным и много нервничать по мелочам. Мне удаётся. Нервничать в основном из-за жены. Поэтому и говорю — не… Ты выпить не захотел?
— Нет, не захотел, — Алексей ерзает на стуле и держит кружку двумя руками, — и я просил называть меня Алексеем.
— А, ну да. Так вот, Л… Алексей. У меня жена — дёрнутая. Взяла сегодня с утра кота и свалила куда-то. И как думаешь, из-за чего? Из-за того, что я домой поздно прихожу! Прикол, да?
Алексей явно чувствует себя неуютно. Он оглядывает комнату и натыкается взглядом на книжный столбик. За начисто вымытым стеклом виднеется розово-синее собрание сочинений Осипа Мандельштама.
— То есть я пашу как вол, ну, иногда заскочу с друзьями в сауну там или в бар. А она — «шляешься». А сама не шляется, нет, по бутикам своим? Дура…
— Вы Мандельштама любите?
Сергей поворачивается и окидывает взглядом шкаф.
— А… Не, это тёща притащила. У них тут квартира в каком-то стиле, книги подчёркивают интерьер и всё такое. Да и хрен бы с ней, с женой, вот кота забрала с собой — зачем? Знает, сука, что я его люблю и ревнует. Я ж последние три месяца тут сплю, на диване. Ну и кот приютился, урчит в ногах…
Алексей учтиво встаёт с табурета.
— Знаете, спасибо за чай, но мне пора.
— Кот гладкий такой, породистый… Но ласковый, как у бабушки в деревне. Да ладно, посиди ещё! Десять минут же не прошло.
Алексей делает шаг назад.
— Да нет, заказов много… Мне ещё на Кандинского ехать, там остынет всё.
— Я такси тебе вызову, не проблема. Посиди ещё чуток!
— Да я ж на машине… У нас своя… Мне пора.
— Ну, — Сергей берёт с барной полки вторую рюмку и ставит перед Алексеем, — без посошка точно не отпущу. Вот что хочешь делай.
— Да как же я, я ж говорил, я за рулём. Нет, спасибо… Вкусный, кстати, чай. Я пойду.
Сергей хватает Алексея за рукав рубахи.
— Да обычный чай. А водка необычная! Подарок от директора холдинга, таких всего двести пятьдесят штук. Давай, садись, Лёха, надо выпить. За кота там, за жену…
— Нет, не надо, отпустите, я пойду. Вы же воспитанный человек, что вы как агрессивно со мной!
— Лёха, садись! Выпьем! Ты вообще пробовал такую водку? Пьёшь, небось, Клинское какое-нибудь…
Лёха краснеет и разевает рот:
— Я. Не. Пью! Вообще! Мне нельзя! Немедленно отпустите меня, что за цирк! И я просил называть меня Алексеем!
— Да ты чего!? — Сергей изумленно дёргает его за рукав, — Как мужика же прошу, ну?
— Я не мужик! Я аспирант, я воспитанный человек! С меня хватит! — Алексей с силой вырывает рукав и разворачивается к коридору.
Сергей падает с табурета и опрокидывает роллы. Шатко поднявшись с паркета, он хватает бутылку водки и замахивается ей на Алексея, но бутылка, выскользнув из испачканных сыром рук, разбивается о стол.
Между тем Алексей, сунув под задник кроссовок большие пальцы, обувается, хватает пустую сумку и со всей силы хлопает дверью.
Сергей слышит, как в парадной открываются двери скрипящего лифта.
20:18. Телефонный звонок.
— Приёмный покой.
— Здравствуйте… Мне сейчас звонили, сказали, что у меня мужа привезли в травматологическое отделение.
— Фамилия имя отчество.
— Липатов Сергей Владимирович.
— Да, есть такой. Резаные раны рук и живота. Положили в стационар, двадцать шестая палата.
— Скажите, а когда его можно навестить?
— Завтра с шестнадцати до девятнадцати ноль ноль. Колбасу нельзя — у нас карантин.
— А кота можно?
— Что можно?
— Кота. Он кота очень любит, а я забрала… А я бы привезла. Он ласковый, как у бабушки в деревне…
— Женщина, какого кота, вы с ума сошли? У нас карантин!
Короткие гудки.
