Том кивнул. Но Хуго снова разволновался:
– Как, тульку завтра? – завывал он. – Пучему бы не сразу сейчас? Что же мне теперь, ещё удну ночь курутать в вунючем пудвале, да? Где даже напугать некуго, круме пары мышек?
– Мой дорогой призрачный друг, – строго произнесла госпожа Кюммельзафт, – если ты и дальше будешь капризничать, я перестану тебе помогать, всё ясно? Желаю вам обоим спокойной ночи! – И с этими словами она повернулась и зашагала прочь.
Сплошные огорчения
На следующий день Том заснул на уроке немецкого языка, а потом и на математике. Но поскольку он сидел в последнем ряду, это могло остаться незамеченным, если бы Том не захрапел. Стыд-то какой! Учительница немецкого языка безжалостно разбудила его, тряся за плечо, а учитель математики влепил в наказание дополнительное задание на дом.
Вот как приходится страдать за своё героическое заступничество и за спасение бесприютного привидения!
За обедом Том зевал так часто, что мало чего успевал проглотить, и мама смотрела на него с большим подозрением:
– Ты опять всю ночь читал под одеялом?
Том отрицательно помотал головой и зевнул.
– Ну от чего-то он всё-таки устал, – заметил папа.
– Наверное, опять играл со своим привидением, – посмеивалась Лола.
– О Том, но ведь ты же не веришь всерьёз, что у нас в подвале живёт привидение? – озабоченно спросила мама. – Может, ты из-за этого плохо спишь ночами?
– Ерунда! – сказал Том с обидой. – Просто я, – тут ему пришлось ещё раз широко зевнуть, – смертельно устал. С вами разве не бывает такого? – И с этими словами он удалился к себе в комнату.
«Проклятие, – думал Том. – Мне потребуется алиби на сегодняшний вечер. Кто знает, сколько продлится изгнание ПКП! А мама при таком положении дел непременно заглянет проверить, сплю ли я. Проклятие, проклятие, проклятие!»
Он достал из кармана брюк зеркальце, позаимствованное у Лолы, и стал тренироваться скашивать глаза в сторону. Но алиби так и не придумал. А когда Тому уже стало дурно от тренировок, в комнату к нему ворвалась сестра. Разумеется, не постучавшись.
– Эй, перестань на меня коситься, – сердито потребовала она. – Там бабушка звонит и хочет поговорить со своим любимчиком.
Том, продолжая косить глазами, протиснулся мимо сестры к двери. Бабушка! Это выход из положения! К счастью, мама позвала Лолу на кухню мыть посуду, и он мог поговорить без помех.
Бабушка, разумеется, хотела знать, как разрешилась проблема внука с привидением. Том дал ей подробный отчёт и перешёл к своей новой проблеме: ему требовалось алиби на предстоящую ночь. Но бабушка не соглашалась помогать.
– Нет, – сказала она. – Боюсь, что это опасно, мой мальчик. И я не стану тебе в этом содействовать.
– Ну пожалуйста, бабушка. Тебе не понадобится врать. Я на самом деле переночую у тебя. Только приду немного позже.
– Нет!
– Ну пожалуйста!
– Нет. Разве что… – тут бабушка откашлялась, – разве что Хедвиг подтвердит мне, что это не опасно. Я спрошу её, а потом тебе перезвоню.
Спустя несколько минут бабушка снова позвонила:
– Хедвиг сказала, что всё будет в порядке. Позови-ка к телефону маму.
Алиби Тому было обеспечено.
Из-за глупого дополнительного домашнего задания Том очень долго просидел за уроками. Было уже половина пятого, когда он выскользнул в гостиную и достал из ящика комода карту города. Хорошо ещё, что Хуго помнил адрес своей любимой виллы – аллея Ночных теней, 23. Это оказалось дальше, чем думал Том. Он мог ещё и опоздать. Том торопливо сунул карту себе под пуловер, вскочил – и тут же налетел на Лолу, которая стояла рядом, скрестив руки на груди.
– Ну, мелкий, – сказала она. – И для чего тебе понадобилась карта города?
– Тебя не касается! – Том гневно оттолкнул сестру в сторону и побежал к себе в комнату.
И как это Лоле всегда удаётся так бесшумно подкрадываться к нему? Том схватил свой рюкзак и пакет, в который засунул зимние вещи. Когда он надевал ботинки, его пальцы дрожали от ярости. Старших сестёр следовало бы вообще запретить!
Когда Том направился к выходу, Лола с ухмылкой стояла в дверях гостиной:
– Опять берёшь с собой рюкзак? А что у тебя в пакете?
Том проигнорировал её и закрыл за собой дверь квартиры.
Было без десяти минут пять, когда Том вместе с Хуго в рюкзаке вышел на улицу и скорым шагом пустился в путь. По узким, извилистым улицам центра города, через парк и потом по улицам, которые были ему знакомы лишь по нескольким воскресным прогулкам. На автобусной остановке Том надел зимнюю куртку и повязал шарф, а шапку сунул в карман. Он и без того уже был слишком заметен в зимней одежде в разгар позднего лета.
Живые изгороди становились всё длиннее и выше, а дома всё ниже. То и дело Том поглядывал на карту города. Он ужасно вспотел.
– Ох, мне давно уже нужно было повернуть направо, – бормотал Том.
Он огляделся, ища табличку с названием улицы, и увидел Лолу. Когда Том повернулся, сестра спряталась за углом.
– Выходи! – крикнул он на другую сторону улицы. – Выходи, я тебя заметил!
Лола с ухмылкой вышла из укрытия.
– А ты не отвлекайся, мелкий, – насмешливо произнесла она. – Я всего лишь прогуливаюсь. А ты куда собрался? На Северный полюс, наверное, иначе зачем ты вырядился в зимние вещи?!
Что же делать? Том в отчаянии взглянул на свои часы. Пять часов, десять минут. О нет! Если бы он мог хотя бы напустить на сестру Хуго! Но ведь при дневном свете от этого не будет толку.
– Ну-ну, ты что прирос к земле?! – крикнула Лола.
Том снял очки, принялся их протирать, тихонько ругаясь. И вдруг ему в голову пришла гениальная идея.
– Я заблудился, – сказал он и как можно растеряннее уставился на карту города. – А ведь ты хорошо знаешь этот район, верно?
– Ясное дело! – ответила Лола. – Здесь живут ребята из моего класса.
Есть! Она проглотила наживку.
– Парень с причёской «спагетти» тоже живёт здесь, верно? – спросил Том. – На улице с таким странным названием.
Лола покраснела как маков цвет.
– Проезд Головастиков! Да, теперь я вспомнил! – воскликнул Том и радостно замахал картой. – Ты как-то рассказывала за обедом. Это же где-то неподалёку.
– Допустим. И что?
– Если ты будешь и дальше за мной шпионить, то я пойду к этому спагеттиволо́сому и расскажу ему, что ты в него влюблена!
На какой-то момент Лола обомлела и перестала дышать. Сперва она побледнела, потом побагровела как редиска, а потом снова побледнела.
