Я наклонил голову, в то время как он предложил мне закурить, протягивая огонек зажигалки.
Он провел языком по губам, сделал несколько шагов и, как будто решившись, сел за свой письменный стол.
— И чем я могу быть вам полезен?
— Что вы знаете о Дуге Гамильтоне?
— Как только его убили, меня немного известили о нем. Больше ничего. Мистер Грейди сказал, что будет официальное следствие и еще следствие, которое проведут его люди, и я должен сделать все, что смогу, чтобы помочь им в этом.
— Они уже приходили?
— Вы — первый.
— Гамильтон писал характеристики на работающих у вас людей. Где они находятся?
— Под ключом. В бронированных комнатах. Но один экземпляр каждой характеристики посылается в Вашингтон. Люди, занятые на секретных работах по национальной обороне, находятся под контролем официальной Службы безопасности. Подчиненный персонал мы сами проверяем, но, если нужно, документы тоже посылаем в Вашингтон.
— Я хотел бы посмотреть досье.
— Они очень объемистые.
— Характеристик, написанных Гамильтоном, мне будет достаточно.
— В таком случае это очень просто. — Стентон нажал пальцем кнопку селектора и сказал своей секретарше: — Мисс Хэй, здесь мистер Мэнн, представитель фирмы Грейди. Пожалуйста, проводите его к мисс Хунт и скажите ей, чтобы она дала ему на рассмотрение досье.
— Хорошо, сэр...
— Еще что-нибудь? — спросил Стентон.
— Я вас извещу об этом. А пока попрошу вас выдать мне пропуск, чтобы я мог прогуливаться здесь один. Вы знаете Хэла Рэндольфа из ИАТС?
Его брови поднялись.
— Очень хорошо.
— В случае, если это вызовет затруднения, он может их устранить, чтобы облегчить дело. Пошли, мисс!
Я последовал за ней в прихожую, в которой к нам присоединился охранник. Вооруженный человек следовал за нами по длинному коридору с рассеянным светом.
Мы подошли к двери с надписью: «Камилла Хунт, личный кабинет». Мой гид нажала на кнопку, раздался звон, она толкнула дверь и провела меня в кабинет. Охранник остался в коридоре.
Мисс Хэй сообщила секретарше, кого и зачем привела, а та, в свою очередь, передала это по селектору начальнику. Мне предстояло запастись терпением.
Но долго ждать не пришлось. Зазвонил телефон. Маленькая, полненькая секретарша в очках с толстой оправой сняла трубку, послушала и пальцем указала мне на дверь с табличкой: «Личный».
— Можете войти.
Камилла Хунт — стратег. Начальник отдела кадров. Она находилась здесь для того, чтобы всесторонне изучать людей, прежде чем их принимать на работу.
Это было не просто бюро найма. Вы входите сюда с улыбкой, и ваша улыбка исчезает. Если входите с мрачным видом, то начинаете улыбаться. Никогда не узнаешь, когда можно перестать быть начеку. Приготовленные аргументы куда-то испаряются, а если вы попытаетесь ее обмануть, то немедленно будете разоблачены. Камилла Хунт овладевает вами.
Зеленые стены кабинета были украшены гравюрами, запечатлевшими подвиги наших воздушных сил. Рядом висели яркие полотна сюрреалистов. Письменный стол, стоящий перед фальшивыми окнами с маскировочными шторами, освещался двумя лампами, достаточно слабыми, чтобы было трудно рассмотреть человека, сидящего в кресле.
Но сейчас оно пустовало. Камилла Хунт сидела очень далеко от стола, слева, наблюдая за мной, отмечая все мои реакции. Но она допустила ошибку: свет ламп отблескивал на ее нейлоновых чулках, что помогло мне ее сразу же увидеть, хотя она об этом не догадывалась.
Конечно, я мог бы сказать ей, что вижу ее, но тогда все удовольствие было бы испорчено. Поэтому я предпочел подойти к картине, изображающей обнаженного человека, уставиться на его самые приятные части и, не оборачиваясь, сказать:
— Замечательно... легкая тенденция к пастозности... тем не менее...
Потом, резко повернувшись на каблуках, приблизился к письменному столу и направил свет обеих ламп на Камиллу Хунт, взяв ее в световой луч, при этом старательно скрывая улыбку.
Она сидела скрестив ноги и казалась живой только благодаря механическому покачиванию одной из них. Рука на подлокотнике кресла, подбородок на ладони, красные ногти почти под цвет ее губ, темные, как полночь, глаза... Ее одежда ночных тонов, тем не менее, никого не могла обмануть насчет прекрасных форм тела и красоты лица этой женщины. Да, Камилла Хунт способна вас измучить, если позволить ей поймать вас в ловушку...
— Салют, Паук! — бросил я в ее сторону.
Она улыбнулась:
— Салют, Мушка!
— Эта мушка не дала себя поймать.
— Я ожидала этого. Мистер Грейди говорил мне о вас. Вы меня не огорчили, а восхитили.
— Не будем больше об этом.
— Вас не затруднит отвести свет лампы от моих глаз?
— Я предпочел бы смотреть на вас.
Смотреть на ее приближение — это вроде сцены из балетного спектакля. Каждое ее движение, плавное, волнообразное, исключительно женственное, производило такое провокационное действие, на которое способна только женщина.
Игра закончилась, но она настаивала на ее продолжении.
Я проводил ее лучом обеих ламп, потом установил их так, чтобы мы могли в их рассеянном свете видеть друг друга.
Когда ее взгляд встретился с моим, она остановилась, выпятив грудь.
— Так вот он — большой мужчина! — прошептала она.
— Интересно, что же такое рассказал вам Мартин Грейди?
— Скорее он предостерег меня. — Она небрежно подвинула к себе стул с жесткой спинкой и села около стола.
— А меня вы наймете?
— Кем? Ремонтником?
Я улыбнулся:
— Черт! Мартин никогда не говорил мне о такой должности.
Она разъяснила:
— Нет, но я вижу то, что из вас можно выкачать. Моя работа состоит в том, чтобы изучать людей. Я — эксперт. Вероятно, из вас получится очень удачный эталон мужчины.
— Я слышал о вас много хорошего.
— Не сомневаюсь. Но это не говорит мне о том, зачем вы сюда пришли. Пожалуйста, расскажите.
Я откинулся в кресле и концом ботинка выдвинул немного ящик письменного стола, чтобы положить на него ноги.
— Дуг Гамильтон составлял рапорты на людей, которых он проверял. Вы их видели?
— Да. Все. Его проверка касалась активности на предыдущей службе, платежеспособности, нравственности — всего, что требовалось для профессиональной классификации человека.
— Могу я увидеть эти рапорты, составленные Гамильтоном?
