Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
остановит сейчас?
Мне требуется все, чтобы оставаться собранной, несмотря на пульсацию, усиливающуюся от его легких толчков.
– Отпусти меня! Какой же ты…
– Ублюдок? – на его губах расцветает жестокая усмешка. – Ну же скажи это. Ты же знаешь, как я обожаю тебя наказывать. Ты скучала по мне, Кэт?
Его прикосновения дикие, почти карающие, напрочь сбивают мое дыхание.
– Нет, – шепчу я, сдаваясь и закрывая глаза.
Лишь бы не видеть темноты напротив.
– Нет? – его дыхание щекочет мою шею. Но Кастил не целует. Лишь царапает жесткой щетиной по коже. – Неужели?
Меня отпускают вниз, не заботясь о том, что я могу упасть. Из-за каблуков левая нога подворачивается, но Кастил ловит меня и вновь прижимает к стене, сцепляя мои запястья над головой.
Невзирая на сопротивление, его пальцы скользят по ткани чулков, задерживаются на голой коже бедра, вырывая из меня судорожный вдох, а затем оттягивают в сторону нижнее белье и проводят по моей киске.
– Я так не думаю, – буднично говорит он, поднимая руку на свет и рассматривая скопившуюся на пальцах влагу.
Я дергаюсь, желая провалиться сквозь землю, но хватка Кастила слишком сильна, чтобы я могла сделать хоть что-нибудь. Прежде чем я начинаю осознавать, что только что произошло, Кастил берет пальцы в свой рот и облизывает.
Те пальцы, которые несколько секунд были во мне.
Черт возьми!
– До сих пор мое любимое блюдо, – его низкий, хриплый голос убивает последние остатки моего самообладания.
О нет… Я не могу возбуждаться от него.
Не после того, что он со мной сделал.
– Отпусти меня, – молю я.
И Кастил делает это.
Он меня отпускает.
Как отпустил семь лет назад. Уничтожил и выбросил.
– Ты придешь ко мне, Кэт, – бездушно произносит он, прежде чем уйти. – Ты сломаешься. И я буду с нетерпением ждать твоего разрушения.
Оставшись в кладовке Ритца одна, я медленно сползаю вниз и беру лицо в ладони, чувствуя как дрожь пронзает все мое тело.
Я ненавижу его.
Как же я его ненавижу…
***
Примечание :
Аддикция (англ. addiction – зависимость, пагубная привычка, привыкание) – ощущаемая человеком навязчивая потребность в определённой деятельности.
Глава 5. Триггер
“… I'm your biggest fan,
Я твой самый большой поклонник,
I'll follow you until you love me,
Я буду ходить за тобой по пятам, пока ты меня не полюбишь.
Papa-paparazzi”
Paparazzi – Lady Gaga.
Кингстон, Шотландия.
Призрак.
Семь лет назад.
В субботу после общего собрания, на котором директор школы поздравлял нас с успешным началом осеннего семестра, мы с Элеонор отправляемся в комнату Эммы. Мы познакомились именно в общежитии. Всего корпусов девять, и мы направляемся в самый дальний из них. Увы, в Кингстоне действовало нерушимое правило: каждый год ученики должны переезжать в новую комнату. Таким образом студенты знакомятся друг с другом и развивают свой языковой и культурный кругозор.
И если раньше я делила пространство с Элеонор, то сейчас мне повезло жить одной. Хотя за текущую неделю я то и дело намеревалась полить отсутствующие растения, скучая по нашим с Эль вечерним разговорам.
– Ну и неделя, – стонет Эль, падая на кровать Эммы. – У меня голова пухнет от латыни. И почему, спрашивается, мы обязаны учить ее, если она нигде не используется?
Я прикусываю язык, чуть не начиная читать ей лекцию о медицине, ботанике и зоологии.
– Кэт, помой руки, – неожиданно говорит мне Эм, кидая в меня помаду. – Ты и в этом году взяла уроки изобразительного?
– Ага. Это масляная краска, – я вздыхаю, рассматривая свои грязные пальцы. Чем чаще я рисую, тем бесполезнее становятся растворители. – Водой не отмоется. И я не хочу краситься, мы же идем в море.
Эмма выгибает бровь.
– И что?
– Это Северное море, Эмма. Холод, ветер, слезы, волосы, которые будут прилипать к блеску на губах, понимаешь?
– Логично, – Эм поджимает губы. – А тушь я могу оставить?
Я задумываюсь.
– Ну только если водостойкую.
Удобное расположение школы позволяет ученикам заниматься яхтингом. Боже, я с содроганием вспоминаю тот день, когда Эмма заставила меня накрасить ресницы, и я весь урок страдала от пощипывания в глазах.
– Девочки, мы должны выходить через полчаса, поторапливайтесь, – напоминает нам Элеонор, утыкаясь носом в телефон.
– Я уже готова.
Эль прощается с соц.сетями, Эмма прекращает накручивать свои рыжие волосы, а потом они обе смотрят на меня, как на ненормальную.
– Что?
– Ты шутишь? – выдыхает Эмма. – Я надеялась, что ты хотя бы переоденешься.
– И распустишь волосы, – продолжает Эль, спрыгивая с кровати.
Каштановые волосы Эль уложены в идеальную волну, а тело обтягивает джинсовый сарафан, надетый на черную водолазку. Эмма же решила сделать кудрявый пучок и выбрала в качестве наряда на вечер юбку, черные капроновые колготки и футболку с надписью “Мне на все плевать”.
– Северное море, ветер, – намекаю я, но девочки продолжают прожигать меня нетерпеливым взглядом. Я вздыхаю. – Хорошо. И что мы можем сделать с этим?
Они заговорщицки смотрят друг на друга и со скоростью пантеры заставляют меня сесть на стул перед зеркалом, чтобы встать за моей спиной.
– Для начала что по одежде? – спрашивает Эль.
– Ничего, – твердо произношу я, доставая из кармана джинс телефон. – Сегодня будет пасмурно, 53 градуса Фаренгейта* и сильный ветер. Я останусь в джинсах, джемпере и куртке, это даже не обсуждается.
– А обувь? – прищуривается Эмма.
Я гляжу на свои красные конверсы и тяжело вздыхаю.
– Ну будет скользко. Я не хочу сломать себе нос в начале учебного года.
– Иногда твоя практичность восхищает меня, – голубые глаза Эль лучатся. Она обращается к Эмме. – Давай накрутим ее волосы и уберем в высокий хвост? А еще накрасим ресницы.
Эмма кивает и безжалостно стягивает с меня резинку.
В итоге мы опаздываем на десять минут, когда, наконец, садимся в машину Эммы. Родители купили ей астон мартин на семнадцатилетие, и она готова душу за него продать.
Хоупман-Харбор, как и предсказывали метеослужбы, встречает нас шквалистым ветром и моросящим дождем. Такая погода не редкость для Шотландии, поэтому я даже не переживаю, когда поднимаюсь на яхту Марка.
Я люблю это место. Красивая пристань для яхт в гавани, старые рыбацкие лодки, хорошая песчаная зона для каякинга и два замечательных пляжа. А небо… боже мой, это небо! Сумрачное, сине-серое, отражающееся в шумном море. Мы прибыли сюда в четыре часа дня, скоро стемнеет, и в данную секунду я заворожено ловлю все краски природы, которое изображу завтра на холсте.
– Привет, девочки, – нам улыбается высокий парень с золотистой кудрявой шевелюрой.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
