сюда? Их устраивает, ответил я себе. А меня нет. Вот меня и встряхнуло. И не только меня, оглядел я зал. Кажется, он стал больше…
– А сколько тут всего обитателей? – спросил я после продолжительной паузы.
– Никто не знает. Кого-то я вижу часто, кого-то лишь однажды. У тебя есть еще вопросы?
– Да.
– Тогда задавай, – усмехнулась Рита.
Из игры в вопрос и ответ я узнал следующее.
У каждого, кто попал в бар, есть личный карман в пространстве с раздевалкой. Там хранятся вещи, добытые в мирах. Лучше каждый раз переодеваться в земную одежду, чтобы не потерять что-то, идентичное для разных миров, например, сапоги. Мы выходим из бара в земной одежде, а в мир попадаем уже в том, что оставили на вешалке. Если не хочется брать что-то с собой, нужно убрать это в специальное хранилище в раздевалке.
Бар делает небольшую поблажку на знание языков. Поскольку мы попадаем в незнакомое место в одной лишь одежде, иногда с оружием, то если бы и местных не понимали, шансы на выживание стремились бы к нулю. А цель бара не в скоропостижной смерти посетителей. Какова цель бара? Никто не знает, почему он притягивает время от времени такие заблудшие души, как я или любой из местных.
Как часто кто-то возвращается в свой мир? Редко. Марго помнит всего с десяток таких случаев за все время пребывания тут. Чаще народ находит новый дом в другом мире. Но подавляющее большинство остаются вечными странниками. Иногда, даже после выбора мира, народ не покидает свой клан.
А как давно тут она сама? Около двух лет. И за все это время она не постарела, только пришла в форму и даже избавилась от некоторых болячек. Бар находится вне времени, сегодня может прийти человек из девяностых, завтра из шестидесятых.
Раны, полученные в любом из миров, остаются у нас и при возвращении в бар.
Из монстров не выпадают готовые вещи. Чтобы что-то изготовить, нужно затратить не только ресурсы, но и время.
Жители тех миров тоже попадают в бар. А из нашего мира тут люди из всех стран. И все понимают друг друга.
В баре после возвращения мы проводим не меньше часа. Если очень устали и нет желания ночевать в другом мире, можно поспать в раздевалке, пока не вступил в клан или гильдию.
После того, как вопросы мои иссякли, Рита посоветовала переодеться и отдохнуть и пересела за столик у окна. Мне оставалось только посмотреть ей вслед и отправиться, куда сказано.
Я открыл дверь и замер. Ну ничего себе раздевалка…
Глава 4. Жертвы и охотники
И это они называют «раздевалка»?!
Я ошарашено хлопал глазами при виде комнаты метров шесть в длину и четыре в ширину. Всю дальнюю стену занимало огромное зеркало. По правой и левой стене протянулись штанги с вешалками, разделенные на сектора – ровно два десятка – полки над ними и скамьи внизу над ящиками дополняли композицию. Пол застилал мягкий пушистый ковер приятного кремового цвета под стать светлому дереву стен и двери. Освещали все это две лампы теплого дневного света. Слева на вешалке одиноко висела моя одежда… моя земная одежда – джинсы, рубашка и кожаная куртка. Внизу стояли кроссовки.
После недолгого ступора я подлетел к куртке, достал телефон дрожащими руками и… «сети нет», прочитал я. Разумеется. Я тяжело рухнул на скамью и обхватил голову руками.
До этого момента я постоянно что-то делал – куда-то шел, с кем-то говорил, дрался. Когда уж тут думать о чем-то, кроме «здесь и сейчас»? И вот теперь реальность обрушилась на меня всей своей непостижимостью.
Я где-то в неведомом невозможном месте. Вернуться в свой привычный мир не могу… ну как не могу, я должен этого захотеть на некоем глубинном уровне. В этот момент в душе зародилась звериная тоска по нежно любимому мной городу с его тихими уютными лесами, с совершенно нелогичной нумерацией домов, с милым парком возле водохранилища. Я нахмурился. По городу я скучаю, а по людям? Там же осталась жена, работа, придурок начальник, друзья из клуба…. Та-а-ак.
Кажется, я понял. Еще утром я называл что шефа, что жену по именам, хотя и вспомнил о них не в первую очередь и не самым добрым словом. Особенно жену. А ведь я ее любил… люблю… нет, не стал я себе врать, все же сей глагол следует ставить в пошедшем времени и уже давно. Но как, когда такое произошло? Мы же были так счастливы, насмотреться друг на друга не могли. Неужели мы одна из тех пар, чьи чувства разбились о быт? А может, произошло что-то еще? Леха из клуба, психолог, намекал, что обычно женщины вечно недовольны мужем, когда есть, с кем сравнивать, с любовником то бишь. Так она потому стала позже домой приходить? Нет, глупо гадать. Но и врать себе, что у меня там все хорошо, дома идиллия, на работе любят-ценят и далее в том же духе, я не мог.
Нет, дома ругань через день, на работе шеф идеи рубит на корню из страха, что займу его место, в клубе… клуб в половине случаев и является предметом скандалов. Уже начало доходить до того, что чувствую себя виноватым там. Почетное второе место делят компьютер и бытовые мелочи – посуда, уборка, магазин. Мда-а-а…
Так я сбежал ОТ всего этого просто куда-то? Я ведь даже не осознавал, насколько мне осточертела такая жизнь. А может, я все же сбежал К чему-то? К чему-то новому, в поисках… самого себя? Я не видел себя в семейной жизни – мы даже не заикались о детях. Работа кодером… когда-то, насмотревшись фильмов про компьютерщиков, я здорово вдохновился этой профессией, но теперь – скука и рутина. Причем, понял это уже в первые месяцы на работе. Пытался вырваться, пролезть в игровую индустрию – увы, там нужны связи. Даже после того, как изучил все необходимое, не взяли.
И вот он я – в свои тридцать два с нелюбимой женой, нелюбимой работой, с отдушиной в виде игр и клуба реконструкторов, которую мне постоянно пытаются закрыть. Только с родителями отношения замечательные, да и то они ворчат, что не дождутся от меня внуков. Но хоть сестра их порадовала. Да и друзья… впрочем, и их всего парочка, пожалуй, остальных разве что приятелями могу назвать, а то и вовсе знакомыми.
Но ведь так многие живут. Я
