Софи они из народности Калинаго, и долгое время боролись с белыми за свободу и до сих пор многие не смирились и ушли жить в горы, в трудно доступные места. Многие погибли, когда испанцы отстреливали аборигенов и травили их собаками, как зверей. Сейчас они пытаются уживаться с французами. Но всегда дети от смешанных браков становились изгоями и притеснялись всеми племенами. Но у меня своя жизнь ещё не налажена, а я взял на себя ответственность, за парнишку. Как бы там не было, утром у меня в руках был документ на Жака, где говорилось, что Жак Лусье (Jacques Loussier), нанят мной в виде слуги со всеми вытекающими и с подписями его матери и свидетелей. Сейчас Жак, гордо задрав нос, вышагивал рядом со мной, шлепая голыми ступнями по дороге. Хорошо еще прошедший ночью дождь только слегка смягчил жару, а дороги моментально просохли. Однако это ещё одна проблема, нужно будет покупать парню и обувь и одежду.
Друзья Жака загрузили наши припасы в шлюпку, и я с ними рассчитался. После того как капитан сказал, что добираться до Ямайки мы будем не меньше недели, я купил овощи фрукты и прочую снедь с запасом. Кормить нас обещали, но запас не помешает. Особенное внимание я уделил водным запасам. Кроме наполненной свежей водой бочки, прихватил бочонок вина и дюжину кокосов. Кокосы были средней спелости. Как источник воды больше подходят зеленые, не спелые, но они быстро портятся, на такой жаре, за два три дня. В средних кокосах жидкости было меньше, но они вкусные и питательные и хранятся дольше. Проверив и упаковав провиант, установил весла на шлюпку. Жак в это время попрощался с братьями, сестрами и матерью. Две девчушки младше Жака, были светлей его по оттенку кожи, а старшие братья темней. Как оказалось братья были сводные по матери, а сестренки от общего отца француза. Тем не менее, братья очень любили младшего и уговаривали остаться, но мать настояла на его отъезде. Вернулся Жак после прощания с родными с мокрыми глазами и хлюпающий носом. На мое предложение ещё раз подумать и остаться, только мотнул головой и взялся за весла. Отвязав шлюпку, махнул рукой, на прощание, остающимся. В четыре весла мы быстро добрались до указанного капитаном брига. Зайдя с кормы хорошенько при найтовили шлюпку и по спущенному шторм трапу забрались на судно. .
Глава 6
Первый день плаванья пролетел быстро. Когда мы поднялись на корму, там нас встретил боцман. Небольшого роста, коренастый, с гладко выбритой головой и прочей растительностью на лице. Он смотрел на нас маленькими пронзительными, почти черными глазами из-под густых бровей. Выделив место для нас между двумя пушками у правого борта, сказал сидеть и не путаться у команды под ногами. Когда выйдем из залива, он пришлёт юнгу и тот всё нам покажет на судне. Увидев у Жака корзину с щенком, наказал ему следить за псиной и если щенок нагадит на палубе, он выкинет его за борт. Тут уж я не выдержал, и сказал боцману, что не ему решать, кто останется на борту, а кто за бортом, для этого есть капитан. Боцман молча, отвернулся и ушел по своим делам гонять команду. Наконец погрузка и установка парусов закончилась. Мы медленно вышли из залива и повернули на западный курс вдоль острова. Ветер дул в корму, и судно стало набирать ход. К нам подошел парень, года на два старше Жака, и представился Дилом. К этому времени паруса закрепили, и моряки как то быстро рассосались по судну, многие улеглись спать. Сказывалась тяжелая ночь, после отдыха на берегу. Тяжелей всего было тем, кто заступил в первую вахту. Боцман постоянно за ними следил и не давал расслабиться. Это конечно не собачья вахта на рассвете, когда больше всего клонит в сон, но после хорошей попойки на берегу и утренняя вахта тяжелая.
Бриг мне понравился. Небольшое двухмачтовое судно, длиной около тридцати метров и шириной девять, имело две мачты с прямыми парусами, на второй грот-мачте помимо прямых парусов был еще один косой. Вооружение брига составляли двенадцать основных орудий и два переносных фальконета устанавливаемых на вертлюге. Экипаж состоял из сорока шести человек. Размеры судна были невелики, но оно имело хороший ход в шесть-восем узлов. Единственное что поначалу доставляло неприятности это запах. Где бы ты не находился на судне всюду преследовала вонь. Больше всего воняло в трюме, но и на палубе этого было не избежать, особенно когда стихал ветер, и судно замедляло ход.
- Дил, почему у вас дурной запах по всему судну?- поинтересовался я у юнги.
- Так это, всё дерево мы пропитали и промазали особым варом. Сейчас ещё нормально пахнет, а вот когда свежим покрываем, приходится нос и рот завязывать и глаза еще долго слезятся.
- Это вы так вы от воды дерево защищаете - догадался я.
- Да, а у вас на судне разве так не делают? - спросил юнга.
- Мажут и у нас, но состав не такой вонючий. - отговорился я, проведя ладонью по планширу.
Вот так, чуть не спалился, задавая глупые вопросы. Нужно думать, прежде чем, что-то спрашивать.
К обеду солнце раскалило палубу и пришлось одевать ботинки, до этого я как все матросы ходил босиком. Вот только у меня изнеженная цивилизаций стопа с нежной кожей, а у матросов загрубевшая и закаленная им и не нужна никакая обувь. Стоит прикупить себе сандалии на такой случай. Несмотря на то, что качка усилилась, чувствовал я себя хорошо, морская болезнь пока обходила меня стороной. Поэтому, когда меня пригласили на обед, с удовольствием присоединился к офицерам в кают-компании. За столом присутствовали капитан, помощник капитана, штурман, и хирург. Капитан прочитал молитву, и все приступили к трапезе. Подали густой суп, из каких-то злаков. Как я потом узнал, у Жака, точно такой же суп ела вся команда, то есть из общего котла. Так же был свежий белый хлеб. На второе было мясное рагу и зелень. Запивали легким вином. Я сначала удивился, что во время плаванья не соблюдается сухой закон. Как оказалось это из-за местных условий. Пить воду на юге опасно для европейцев, да и она быстро портится. Поэтому в начале плаванья моряки пили пиво или вино, а потом и более крепкие напитки. После сытного и вкусного обеда, все кроме меня закурили
