К сожалению, Стоун знал это.
— Помочь тебе помыть посуду? — спросил он.
— Нет, для этого есть посудомоечная машина. Если хочешь, мы можем попытаться позвонить дяде Кори, но, поверь, это бесполезная трата времени. Ни он, ни его подружка не подходят к телефону. Я думаю, что они просто отключили его.
Все же Стоун решил попытаться. Несколько минут спустя он повесил трубку и удивленно покачал головой.
— Все-таки мать Мэдисон могла бы попытаться связаться с дочерью.
Даренго вопросительно посмотрел на него.
— Но, как я понял, она звонила ей. Разве по дороге Мэдисон не сказала, что мать сообщила: с ней все в порядке и она остается в Монтане на две недели?
— Это так, но она оставила сообщение на автоответчике. Мне кажется, что ей следовало поговорить непосредственно с Мэдисон, чтобы успокоить ее.
— А мне кажется, что Мэдисон сует нос в любовную жизнь своей матери потому, что у нее нет собственной. И я думаю, что вот тут-то тебе нужно вступить в игру.
Стоун скрестил руки на груди и увидел устремленный на него взгляд двоюродного брата.
— И что мне нужно сделать?
— Позволить леди вкусить такой жизни, — улыбнулся Даренго.
Стоун фыркнул. Только кто-нибудь вроде Даренго, у которого избитые представления о любви и браке, может так думать. Несмотря на то что у Стоуна не было намерения когда-либо жениться и обзаводиться семьей, в любовь он верил. Супружеская жизнь его родителей, счастливые браки Дилейни, Дейра и Торна зиждились на любви.
— Если ты не возражаешь, я хотел бы провести пару часов в твоей купальне, — обратился он к Даренго.
— Ну, конечно, о чем речь!
Спустя двадцать минут Стоун уже сидел в горячей воде. Значительную часть земли, принадлежавшей Даренго, занимали горячие природные источники, и сразу после постройки ранчо он устроил собственную купальню, в которой могли поместиться не менее пяти человек.
Стоун закрыл глаза и отдался мыслям о Мэдисон. Возможно, Даренго прав, и ей следовало поверить матери. Но за короткое время их знакомства он понял, что она очень заботливо относится к тем, кого любит. Вероятно, это у нее в крови. Но, с другой стороны, Даренго, возможно, не ошибается: Мэдисон нужно заполнить свою жизнь чем-то или кем-то, чтобы перестать беспокоиться о матери.
Стоун сделал глубокий вдох. Вполне вероятно, что у нее уже кто-то есть, какой-нибудь мужчина в Бостоне. Он немедленно отогнал эту мысль. Мэдисон Уинтерс — не такая женщина, которая может принадлежать одному мужчине и с готовностью целовать другого. А она поцеловала его. Боже, какой это был поцелуй! И он тоже поцеловал ее, и впечатление от их поцелуя еще не померкло. Даже сейчас он все еще ощущает ее вкус.
— Эй, Стоун, тебе звонят!
Стоун приоткрыл один глаз и посмотрел на Даренго, стоявшего поодаль с бутылкой холодного пива в руке.
— Кто?
— Твоя городская девушка.
Стоун быстро открыл глаза.
— Она сказала, что ей нужно?
Даренго прислонился к дверному косяку и самодовольно ухмыльнулся.
— Нет. Но у меня возникло впечатление, что ей нужен ты.
Мэдисон нервно расхаживала по хижине, ожидая, когда позвонит Стоун. Устав от хождения, она опустилась на стул, вновь восстанавливая в памяти разговор, произошедший менее часа назад, с Фрэнком, мужем ее подруги, у которого было собственное детективное агентство. Мэдисон вздрогнула от стука в дверь. Кто бы это мог быть? Уже поздно, и большинство постояльцев, несомненно, отправились на покой. Ей нужно помнить, что это не Бостон: она одна, а места здесь дикие и безлюдные.
Мэдисон подошла к двери.
— Кто там?
— Это я, Мэдисон. Стоун.
Услышав знакомый голос, она облегченно вздохнула и открыла дверь.
— Стоун, я ждала твоего звонка и не ожидала, что ты придешь сюда, — удивилась она, отступая в комнату, чтобы дать ему войти. Она была рада, что, приняв душ, надела длинный, падающий свободными складками халат, который вполне подходит для приема гостей.
Стоун вошел и закрыл за собой дверь.
— Даренго сказал, что ты была расстроена, когда звонила, и поэтому я подумал, что мне следует заехать, — сказал он, вглядываясь в ее лицо. Оно показалось ему напряженным и обеспокоенным. — Что случилось, Мэдисон?
Она сделала глубокий вдох и нервно потерла руки.
— Я не знаю, с чего начать.
Стоун посмотрел на нее.
— Начинай откуда хочешь. Давай сядем, и ты расскажешь, что происходит, — успокаивающим тоном произнес он.
Мэдисон кивнула и, пройдя через комнату, села на край кровати. Стоун опустился в кресло с подголовником.
— Ну вот. Теперь говори, что случилось, — спокойно сказал он.
Мэдисон положила руки на колени. В глубине души она была благодарна, что Стоун приехал, а не позвонил, хотя она не ожидала его приезда. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом; и снова, как раньше, словно электрический разряд пробежал между ними. Интересно, почувствовал ли он его?
Мэдисон начала рассказывать:
— Я позвонила в свою квартиру в Бостоне, чтобы прослушать телефонные сообщения, и обнаружила, что мама звонила и оставила еще одно сообщение.
Стоун удивленно поднял темные брови.
— Неужели? И что она сказала?
Мэдисон вздохнула.
— Она сказала, ей жаль, что мы не вместе, с ней все в порядке и…
Стоун ждал, пока она договорит, но Мэдисон, казалось, была в нерешительности.
— И… — Мэдисон снова сделала глубокий вдох, — и она собирается остаться в Монтане еще на две недели.
В комнате наступила гнетущая тишина. Затем Стоун медленно кивнул, продолжая пристально смотреть на нее. Он ясно видел, что Мэдисон очень огорчена.
— Ну, по крайней мере ты знаешь, что у нее все хорошо.
Мэдисон покачала головой, и Стоун увидел, как всколыхнулась волна ее волос.
— Нет, я не знаю этого, Стоун. Я беспокоюсь за нее больше, чем раньше. И я думаю, ты должен знать кое-что еще.
Стоун посмотрел на нее.
— Что?
Мэдисон медленно поднялась и нервно несколько раз прошла по комнате и остановилась перед ним.
— Я знаю, что ты и Даренго пытались успокоить меня, говоря, что ваш дядя — порядочный человек, честный, достойный доверия и уважения. Но я должна быть уверена в этом. Мне нужно узнать о нем все. У меня есть подруга — учительница в той школе, где я работаю… ну, у ее мужа частное детективное агентство. После того как вы уехали, я связалась с ним и сообщила ему имя вашего дяди.
Стоун откинулся на спинку кресла и, не отводя от Мэдисон глаз, потер подбородок.
